Марк приехал накануне Рождества, вооружившись оптимизмом и небольшими дозами антидепрессантов для поднятия настроения. Он готовился встретить человека, погруженного в печаль, но именно печали он и не нашел. Разговоры об Алисе вызвали у Джеймса только раздражение.

Во время беседы у него вырвалось:

— Она мертва. Зачем пытаться воскрешать умерших?

В другой раз полковник сказал:

— Ей бы следовало самой разобраться со своим имуществом. Зачем было оставлять эту обузу мне? Чистейшей воды трусость. Ну дали мы Лео шанс, а что толку?

Вопрос о Генри, престарелом псе Алисы, вызвал столь же резкий ответ:

— Умер от старости. К счастью для него. Все рыскал по дому, пытался ее найти.

К празднику Марк привез с собой корзину с продуктами от «Хэрродс». Его друг врач предупредил, что люди в состоянии депрессии почти ничего не едят. Он понял, насколько прав был его знакомый, когда открыл холодильник, чтобы положить туда фазана, гусиную печенку и шампанское. Неудивительно, что старик так потерял в весе, думал он, рассматривая пустые полки. Морозильная установка в буфетной была полна мясом и замороженными овощами; судя по толстому слою намерзшего льда, большую часть продуктов положила еще Алиса. Заявив, что ему нужны хлеб, картофель и молочные продукты, Марк поехал в магазин «Теско» в Дорчестере, стараясь успеть, пока он не закрылся на праздники, и запасся всем необходимым: моющим средством, отбеливателем, шампунем, мылом и бритвенными принадлежностями.

За работу он принялся с энтузиазмом. Вначале отскребал, мыл и дезинфицировал все на кухне, вычистил выложенный плитами пол. Джеймс следовал за ним по пятам, подобно раздраженной осе, запирая двери тех комнат, которые он хотел сохранить от вторжения Марка. На все вопросы старик отвечал уклончиво. Приходит ли Вера Доусон убирать в Особняке? «Она выжила из ума и ленива». Когда он в последний раз по-настоящему обедал? «Последнее время я трачу не слишком много энергии». Присматривают ли за ним соседи? «Я предпочитаю одиночество». Почему он не отвечал на письма? «Крайне утомительно ходить до почтового ящика». Не думал ли он найти замену Генри, чтобы иметь предлог для прогулок? «От животных только одни хлопоты». Не одиноко ли жить в таком большом доме? Молчание.

С регулярными промежутками в библиотеке звонил телефон. Джеймс не обращал на звонки ни малейшего внимания, хотя тихое жужжание голосов, оставлявших сообщения, доносилось и сквозь запертую дверь. Марк обратил внимание, что второй аппарат, стоявший в гостиной, отключен; когда он попытался его включить, старик решительно его остановил.

— Я пока еще не слепой и не идиот, Марк, — сказал он резко, — и мне бы хотелось, чтобы вы прекратили обращаться со мной, как с жертвой болезни Альцгеймера. Разве я прихожу к вам в дом и начинаю наводить в нем свои порядки? Конечно, нет. Мне никогда бы в голову не пришло подобное хамство. Поэтому я прошу вас вести себя в моем доме подобающим образом.

Марк почувствовал, что с ним разговаривает тот полковник, которого он когда-то знал, и сразу же откликнулся на требование.

— Я бы не стал нарушать заведенный вами порядок, если бы понимал, что происходит, — сказал он, указывая большим пальцем в библиотеку. — Почему вы не отвечаете на телефонные звонки?

— Не хочу.

— Но это могут быть важные звонки.

Джеймс отрицательно покачал головой.

— У меня создалось впечатление, что звонит один и тот же человек… А люди звонят так часто только тогда, когда хотят сообщить нечто срочное, — возразил Марк, выгребая золу из камина. — По крайней мере позвольте мне убедиться, что звонят не мне. Я на всякий случай оставил ваш номер телефона родителям.

Лицо полковника покраснело от гнева.

— Вы слишком много себе позволяете, Марк. Должен ли я напоминать вам, что вас сюда никто не приглашал?

Молодой человек разжег огонь в камине.