Способность к самоотречению и всепоглощающей любви обесценивается, если чувства обрушиваются на неподходящий объект.

Вдумчивость может обернуться нездоровой зацикленностью.

Доверчивость — признаком отсутствующих границ.

В любом человеческом качестве есть скрытые ресурсы и потенциальные энергетические дыры. Всё зависит от контекста и способности в нём ориентироваться.

Иногда кажется, что всё дело в дефиците информации — вот попалась бы эта книга/фильм/учение в самые сложные времена, можно было бы всё сделать по-другому: быстро восстановиться, правильно прожить кризис, принять кучу удачных решений.

Мы получаем всякие предупреждения постоянно. От близких, от случайных знакомых, от собственного бессознательного. Информации вокруг очень много, и всё же каждый раз мы поступаем именно так, как можем в конкретный момент, потому что таковы наши индивидуальные настройки, которые определяют восприятие мира. Тогда нечем было воспринимать предупреждения, подсказки и интерпретации извне, хотя они сыпались на тебя со всех сторон. Они вспоминаются уже задним числом, но если бы мог и хотел, ты бы в той ситуации не оказался.

Каждый из нас движется со своей скоростью и в своем направлении. И только когда человек будет готов выбираться из своего жизненного тупика, он сможет воспринимать подсказки. Пока он видит перед собой только стену, ему бессмысленно открывать глаза на возможные пути и объяснять маршруты: у него вряд ли получится ими воспользоваться.

Кому-то помогает длительная психотерапия, кто-то исцеляется с помощью близких отношений, а кому-то достаточно беседы со случайным человеком и вовремя сказанных слов, чтобы понять, куда двигаться, и сделать первый шаг в нужном направлении.

Адекватная самооценка отличается тем, что человек не подвергает сомнению тот факт, что он достаточно хорош сам по себе, на своём месте и для своего уровня. Он не сравнивает себя с другими, ему не нужно самоутверждаться за их счёт или впадать в самоуничижение рядом с теми, кому он проигрывает в сравнении.

Такой человек неуязвим для манипуляций, потому что точно знает, чего стоит и на что может рассчитывать, без иллюзий по поводу своих скрытых возможностей или ограничений. У него нет узелков, за которые можно зацепиться и потащить его туда, куда ему не надо. Ему просто и ясно с собой, а другим — с ним.

О собственной уникальности можно говорить тогда, когда перестаешь себя сравнивать с другими и обзаводишься привычкой сравнивать себя только с собой прежним. У тебя больше нет потребности слепо копировать чей-то стиль или манеры, чтобы быть похожим на кого-то. Осознав собственную уникальность, ты берешь от мира только то, что тебе подходит, в строго выверенных пропорциях, точно зная, в чём оно, это подходящее, заключается.

И противопоставлять себя другим, гордо заявляя, что ты не такой, как все, тоже уже нет надобности: уникальность очевидна.

Ты больше не зависишь от чужого принятия, чтобы отталкиваться от него и плыть в неизвестность.

Ты можешь плыть, куда хочешь, а можешь остаться на берегу — решать тебе.

Обыкновенная история

Самая освобождающая и придающая сил мысль — это мысль о собственной обыкновенности.

«Я обыкновенный» — это гимн самопринятия, потому что, если я признаю это, то смогу лучше и бережнее распорядиться своими ресурсами и стану ближе к собственной сути.

Я обыкновенный человек, а значит, от меня никто ничего не ждёт. Я никому не обязан обеспечивать выдающиеся свершения и могу жить по-своему, а не в режиме загнанной лошади, сына маминой подруги, лучшей жены и матери, надежды семьи и т. д.

И от других мне тоже, оказывается, ничего не нужно, потому что, если я обыкновенный человек, то какое я имею право требовать признания и чтобы мир соответствовал моим ожиданиям?

Я обыкновенный человек и могу ошибаться. Но я настолько обыкновенный, что моих ошибок никто даже не заметит. Погрущу и вернусь к своим делам — самым обыкновенным. Обыкновеннее некуда.