– Сестрёнке подарю, – хмуро сказала она.
Ещё она на инро и нэцкэ заглядывалась, но не стала их брать. А мне традиционное нихонское оружие хотелось поглядеть, но я не стал в одиночку его искать. Одна только лавка и попалась. Я повертел в руке массивный нож с узорной заклёпкой мэнуки в форме головы какого-то божка. Он зубами скреплял лезвие ножа с рукояткой.
– Возьмите, – пристал торговец, седой отоко. – Всего пять тысяч иен.
Пришлось срочно отвалить. Таких денег на обычный нож у меня не было.
– Погоняем? – предложила Аоки.
Мы выехали с рынка и покатались по местным эстакадам. Они хоть и пустые были, но сильно замусоренные. На некоторых, самых нижних, бездомные соорудили себе халупы из всяких обломков, и ездить там было невозможно из-за гор хлама. И воняло био-тойрэ, несмотря на крепкий осенний ветер. А верхние уровни эстакад ещё ничего были, там здорово оказалось. Только опасно. Трещин очень много, и под байками вполне могла дорога обвалиться – мне так казалось. Но на самом деле, конечно, у них запаса прочности лет на сто хватит. Всё, что могло, тут уже обрушилось или было снесено строителями тридцать лет назад.
7. Пока ещё среда
Часа в четыре я к родителям поехал. Бабушки на скамейках, понятно, мой новый байк заметили и стали показывать на него пальцами, качая седыми головёнками. А я спокойно приткнул его на крошечной стоянке и сразу вошёл в пансионат.
В комнате родителей толокся медицинский робот. На его экране торчала физиономия доктора, тот уверял мамашу, что у неё с анализами всё в порядке. Окаасан не очень верила, по-моему. Пока она общалась с врачом, я подрулил к папаше. Он скучал на футоне, потому что не мог толком смотреть голик – нельзя было включить звук. Я сунул ему в сухую ладонь пяток таблеток.
– Что это? – Он покосился на мать. Но подарок спрятал в кармашке пижамы.
– Экстази, что ещё, – прошептал я. Глаза у старика вспыхнули, и он моментально кинул одну таблетку в рот. – Ты же просил. Только все сразу не лопай, перегреешься.
– Ну, сынок, уважил. Богатый стал, да? Пять штук аж принёс, надо же.
Развить диалог у нас не вышло, мать перестала мучить программную копию эксперта и прогнала робота вон. Она принялась хлопотать возле плиты, чтобы погреть для меня кусочек рыбы, а папаша наконец-то врубил голик как надо. Его физиономия заранее светилась счастьем.
– Как твоя онна? – осторожно спросила мать.
– Мы просто друзья, – припомнил я фразу из сериалов. Непонятно, то ли мать обрадовалась, то ли огорчилась. Хорошо хоть, не стала больше эту тему развивать. Не представляю, что бы она сказала про мои съёмки в молодёжном кино или про хентайное эсу в тойрэ, вот я и притух с рассказами.
– Вот, гляди. – Она подсунула мне дешёвую рекламку на обычной бумаге. Такие тут всё время на столике в холле валяются, пачками.
Эта была про новейшую клинику. «Приносите яйцеклетки в нашу клинику, и мы выделим из них бластоциты! – писали рекламщики. – Ваша драгоценная яйцеклетка при помощи нашего великолепного катализатора начинает делиться, превращаясь в эмбрион! Далее: мы применим оригинальные факторы роста, и стволовые клетки превратятся в нужные Вам ткани. Например, в сердечную мышцу! Небольшая и недорогая операция – и поражённый участок Вашего прекрасного сердца опять как новенький. Наше терапевтическое клонирование подарит вам миллионы молодых клеток!»
– И что? – спросил я. – Твоя страховка позволяет проделать такое?
– Как бы не так. Просто имей ввиду, что… Ну, если у тебя вдруг лишние деньги появятся… Там ещё много чего написано хорошего, – кивнула она на рекламку.
«Болезни Паркинсона и Альцгеймера, рассеянный склероз и диабет, инфаркты, инсульт, эпилепсия – всё мы вылечим вашими стволовыми клетками». Да уж. Я и не знал, что у предков столько проблем. А выглядят неплохо.