Что ж, она права, но опять-таки, не в смысле Второй поправки, не в смысле защиты свободного государства, а в смысле самозащиты.

Уже позже, в Вашингтоне, мы попытались встретиться с каким-нибудь представителем НАСО. Звонили много раз, но нам было отказано, поскольку они проверили меня по Интернету и выяснили, что я противник общедоступности оружия, а раз противник, то нечего и разговаривать. Там же встретились с Карлом Финнеем, который возглавляет Комиссию Брейди.

30 марта 1981 года психопат по имени Джон Хинкли выстрелил шесть раз в президента Рональда Рейгана, в которого попала лишь одна пуля. Несколько человек были ранены, среди них пресс-секретарь Белого дома Джеймс Брейди. Пуля попала ему в правую переднюю долю головного мозга, выжил он чудом, но стал инвалидом на всю жизнь. Его жена Сара создала Комиссию Брейди, цель которой ограничить и контролировать распространение огнестрельного оружия в США. Разумеется, у Комиссии гораздо меньше средств, чем у НАСО. Финней говорит:

— Надо понимать, что применение оружия, насилие — это часть американского наследия, пионеров, завоевания Дикого Запада. Кроме того, люди боятся, очень высок уровень преступности, люди не считают, что полиция обеспечивает им защиту, вот они и стремятся иметь оружие. Ну и потом, мы все немножечко ковбои, мы все романтики шестизарядного кольта.

Где-то на полпути между Эль-Пасо и Хьюстоном мы остановились, чтобы заправиться и, как было заявлено всей командой, «пописать». Таких остановок на нашем пути (шестнадцать тысяч километров!) было, как вы понимаете, множество. И все они шли по совершенно одинаковому сценарию: вся группа выходила из машин и бросалась, словно саранча на урожай, в магазин, неизменно имевший место при бензоколонке. Дальше шел интенсивный поиск чего-нибудь: сувениров, бейсбольных кепок, прохладительных напитков, маек, словом, «штучек».

Главным в этом деле был звукооператор Иван Нехорошее. Уже все пописали, все всё ощупали, купили, давно заправили машины — но Ивана нет, потому что Иван застыл у прилавка, где продают солнцезащитные очки. Он мерил их и мерил, внимательно рассматривая себя в зеркале, и неизменно покупал одну пару. Сколько он их купил за наше путешествие, не берусь сказать, но не сомневаюсь, что в результате он смог бы открыть собственный бутик очков. Он выходил из магазина в новых очках совершенно невообразимого стиля и цвета, вызывая всеобщий хохот, который его вовсе не смущал. Он улыбался своей девичьей нежной улыбкой и ждал следующей остановки.

Однажды — как раз между Эль-Пасо и Хьюстоном — когда мы ждали Ивана, откуда-то вынырнул Брайан:

— Слушайте, я тут встретил настоящего ковбоя, он готов дать нам интервью. Будем?

И мы поехали на ранчо к Марку Муру, настоящему ковбою: высокого роста, плечистый, голубоглазый, белозубый, он встретил нас в настоящей ковбойской шляпе, ковбойских же сапогах, джинсах и клетчатой рубашке. От него веяло спокойствием, говорил он неторопливо, совершенно откровенно (что вообще оказалось характерным для американцев), это был человек, который живет в ладу с собой. Когда-то Марк работал служащим банка, до этого торговал подержанными машинами, но, как он нам сказал, тяга к земле, к тому, что делали его предки, оказалась сильнее.

Мы долго говорили с ним — о том, что сегодня многие не имеют представления о том, откуда взялся тот бифштекс, который они едят, о том, что молодежь больше интересуется модными кроссовками, чем своей историей, о подлинных и мнимых ценностях. Но больше всего меня поразил его взгляд на Америку и то, что его тревожит:

— Как вы относитесь к войне в Ираке?

— Что вам сказать, лучше воевать с ними там, чем здесь, на нашей земле.

— Неужели вы считаете, что кто-то вторгнется в Америку? Ведь Америка самая сильная страна в мире.

— Да, боюсь. Сила у нас есть, но мы подгниваем изнутри, в этом наша слабость, и когда нутро развалится, тогда нападут на нас.

— Что же вас так беспокоит?

— А то, что из всего изгнали Бога. Теперь хотят с нашего доллара убрать слова «На Бога мы уповаем», а ведь это для нас главное, это и есть то, откуда взялась Америка, сюда бежали люди, которые хотели свободы вероисповедания, если лишить нас Бога, нет больше Америки.

— А вы допускаете, что человек имеет право не верить в Бога?

Марк на мгновение задумался, потом хохотнул и сказал:

— Имеет право, но мы имеем право доказать ему с помощью Библии, что в Бога надо верить.

— Но все-таки имеет право американец не верить?