Не заметили они и того, что пресловутый «хеппи энд» («счастливый конец»), который уже давно стал предметом издевательства со стороны «думающих людей», на самом деле выполнил роль исключительной важности: спас Америку. Да-да, уважаемые читатели, именно так.
В начале и почти до самого конца тридцатых годов Америка находилась в глубочайшей депрессии. Десятки миллионов людей не имели работы, в стране ощущался настоящий голод, казалось, нет никакой надежды, нет будущего. Голливудское кино как бы говорило людям: «Все будет хорошо, порок обязательно будет наказан, добро и справедливость обязательно победят, у всех нас есть будущее, и оно, это будущее, прекрасно».
Мне могут возразить, что такое кино уводит от действительности. Да, уводит. Как сказала в беседе со мной Милла Йовович:
— Существует своего рода формула. Когда вы смотрите американское кино, в нем затрагивается много разных проблем, но в основном оно очень увлекательно… и основано на желании зрителя отвлечься от реальности, окунуться в другой мир.
— А что такое, по-вашему, звезда?
— Мне кажется, люди, ставшие звездами, это те люди, которые затягивают нас в экран. Мы смотрим на них и отождествляем себя с ними, видим в них тех, кем хотели бы быть.
Почти то же самое сказала Мира Сорвино:
— Есть такое мнение, что звезда — это такой человек, если это мужчина, мужчины хотят быть как он или его друзьями, а женщины — быть с ним. Кто-то, кто привлекателен для всех, человек, с кем все себя отождествляют или к кому тянутся.
Пожалуй, самым жестким в своих суждениях был Майкл Йорк, англо-американский актер, давно живущий в Голливуде, звезда которого засияла после исполнения им главной мужской роли в фильме «Кабаре», который так ответил на мой вопрос, считает ли он, что кино это по-прежнему способ отвлечься:
— Да, думаю, в значительной степени это так, потому что по большей части киноиндустрия направлена на развлечение зрителя. Но иногда создается фильм, который делает то, о чем говорил Шекспир, держит зеркало перед природой — показывает людям, кто они такие на самом деле… Но в целом мы живем в эру корпораций… Их задача создать продукт, который будет востребован на рынке… Рынок контролирует творчество, как будто хвост виляет собакой — в творческом смысле.
— Вам не кажется, что такой интерес к доходам вредит качеству?
— Это очень отрицательно сказывается на творческом процессе, потому что один из его компонентов — это право на ошибку. Один из ярких примеров — великий Боб Фосси. Мне посчастливилось с ним работать в фильме «Кабаре» — который он мог бы вполне не снять. Потому что предыдущий фильм Фосси провалился. Только по какой-то удивительной, невероятной причине продюсер Сай Фьюэр пригласил Боба Фосси, этого неудачника! А потом он за один славный год собрал все премии — «Оскара», «Грэмми», «Тони». Понимаете, если бы ему не дали второй шанс исправить прошлые ошибки, фильма «Кабаре» просто не было бы. Он же творческий человек, он учится.
— А что вы думаете о влиянии кино на зрителя? Если, скажем, люди видят много насилия на экране, ведет ли это к снижению их чувствительности? Несет ли художник ответственность перед зрителями?
— Ответить на ваш вопрос, значит открыть ящик Пандоры.
— А вы откройте.
Йорк коротко хохотнул, потом сказал:
— Не знаю, я тоже об этом думаю. Должен ли ты быть образцом для подражания или твое дело трактовать образ, не более того? Это большая ответственность. Мне иногда присылают такие сценарии, что читаешь и думаешь: нет, это неправильно, здесь слишком много насилия, меня это отталкивает, я не хочу это делать.
Майкл Йорк живет в том районе Лос-Анджелеса, в котором живут звезды кино и шоу-бизнеса, в Беверли-Хиллз, в совершенно потрясающей по красоте вилле, с террас которой открывается феноменальный вид на весь город. Оттуда, свысока, не различить ни бедных, ни богатых районов, нет ни банд малолетних преступников, ни Силиконовой Долины, а есть лишь одна красота. Ну чем не голливудское кино?
Мы сидим на бесконечном пляже, и перед нами лежит бесконечный же Тихий океан. Он дышит глубоко и спокойно, накатывая свои волны на белый песок. Вечереет. В бледно-голубом небе веером раскинулись маленькие розовые облака.
— Ну вот, Владимир Владимирович, — говорит Ваня, — вот, кончилась Америка!