— Да в прямом. Возьмите, к примеру, наше кино. Сплошная стрельба, сплошная кровь. Это видят с самого детства, привыкают к этому, притупляются такие чувства, как страх, сострадание, боль.
Вот и пришло время поговорить об американском кино.
Голливуд Ильфу и Петрову не понравился:
«Страшно выговорить, но Голливуд, слава которого сотни раз обошла весь мир, Голливуд, о котором за двадцать лет написано больше книг и статей, чем за двести лет о Шекспире, великий Голливуд, на небосклоне которого звезды восходят и закатываются в миллионы раз быстрее, чем об этом рассказывают астрономы, Голливуд, о котором мечтают сотни тысяч девушек со всех концов земного шара, — этот Голливуд скучен, чертовски скучен. И если зевок в маленьком американском городе продолжается несколько секунд, то здесь он затягивается на целую минуту. А иногда и вовсе нет сил закрыть рот. Так и сидишь, зажмурив в тоске глаза и раскрывши пасть, как пойманный лев».
Жили они в гостинице «Голливуд» на Голливудском бульваре, который тогда и в самом деле представлял собой довольно неприглядную и пыльную улицу. Тогда не было еще знаменитой Аллеи Звезд, не было знаменитого театра «Кодак», в котором ежегодно проводится торжественная церемония вручения «Оскаров». Кстати говоря, театр «Голливуд», в котором жили тогда они, впоследствии был снесен, и сегодня на его месте высится как раз театр «Кодак».
Два слова о статуэтке «Оскар», которая впервые была вручена в 1929 году. Думаю, из всех существующих в мире призов «Оскар» — наиболее узнаваемый. Но вместе с тем очень мало кто знает, где и как производятся эти статуэтки. А происходит это на совсем небольшом предприятии в городе Чикаго. С середины тридцатых годов здесь отливают знаменитую статуэтку, делают это в чрезвычайно неприглядных условиях: цеха шумные, пыльные, грязные, дурно пахнущие. Рабочие почти все латиносы.
Я спросил одного из них, нравится ли ему эта работа?
— Да, нравится. Я здесь работаю давно, смена у меня короткая, не то что у новичков, им приходится работать по 10–12 часов. Хорошо платят — пятнадцать долларов и двадцать центов в час. Так что я доволен.
— А вы бы хотели, чтобы у вашего сына была такая работа?
Он посмотрел на меня, покачал головой и ответил:
— Нет, не хотел бы.
И рассмеялся.
А я, посмотрев на все это, подумал: могут ли звезды Голливуда, идущие по красной ковровой дорожке театра «Кодак», чтобы участвовать в церемонии, которую смотрит весь мир, могут ли они, счастливые обладатели «Оскаров», даже приблизительно представить себе, как «Оскары» производятся, кем и в каких условиях? Думаю, они немало удивились бы. И даже, быть может, ужаснулись.
Итак, Голливуд не понравился Ильфу с Петровым, но ни о чем не написали они столь зло, столь саркастически, столь раздраженно наконец, как об американском кино. Правда, они делают оговорку, замечая, что в Москве на «ночных» (читай «закрытых») просмотрах показывают отличные американские фильмы. Но вот что они пишут об американском кино в целом:
«Все эти картины ниже уровня человеческого достоинства. Нам кажется, что это унизительное занятие для человека — смотреть такие картины. Они рассчитаны на птичьи мозги, на тяжелодумность крупного рогатого человечества, на верблюжью неприхотливость… Есть четыре главных стандарта картин: музыкальная комедия, историческая драма, фильм из бандитской жизни и фильм с участием знаменитого оперного певца. Каждый из этих стандартов имеет только один сюжет, который бесконечно и утомительно варьируется. Американские зрители из года в год фактически смотрят одно и то же… Культурный американец не признает за отечественной кинематографией права называться искусством. Больше того: он скажет вам, что американская кинематография — это моральная эпидемия, не менее вредная и опасная, чем скарлатина или чума. Все превосходные достижения американской культуры — школа, университеты, литература, театр — все это перешиблено, оглушено кинематографией. Можно быть милым и умным мальчиком, прекрасно учиться в школе, отлично пройти курс университетских наук — и после нескольких лет исправного посещения кинематографа превратиться в идиота».
И последняя цитата по поводу «хотя бы немного мыслящего голливудца»: «Они презирают свою работу, великолепно понимая, что играют всякую чушь и дрянь… Проклинают свою работу сценаристы, режиссеры, актеры, даже техники. Лишь хозяева Голливуда остаются в хорошем расположении духа. Им важно не искусство, им важна касса».
Да, конечно, кинематография — это индустрия, это бизнес, касса действительно важна. Когда я брал интервью у голливудской звезды Миры Сорвино, она вспомнила своего отца, очень известного оперного певца, обожавшего Верди. Когда его спрашивали, действительно ли так хороши оперы Верди, он отвечал:
— Спросите у кассирши.
Конечно, правда и то, что американский кинематограф производит много второразрядного (и это было особенно верно тогда, когда Голливуд «выстреливал» до восьмисот полнометражных фильмов в год; сегодня их количество не достигает и ста). Но тем не менее в том самом 1935 году, когда Ильф и Петров были в Голливуде, «Оскар» за лучшую мужскую роль получил блестящий Виктор МакЛаглен, за лучшую женскую роль — великая Бетти Дэвис, «Оскар» за лучший фильм завоевала изумительная картина «Стукач», а постановщик этого фильма, великий Джон Форд, получил «Оскара» за режиссуру. Кстати, в том же тридцать пятом году специальную премию «За выдающийся вклад в развитие американского кинематографа» получил Дэвид Гриффитс, человек, которого многие считают основателем кинематографии.
Почему-то это прошло мимо авторов «Одноэтажной…». Тридцатые годы считаются золотым веком американского кино, именно тогда появляются такие, ставшие легендарными мастера, как Гарри Купер, Джимми Стюарт, Хэмфри Богарт, Кларк Гейбл, Спенсер Трейси, Лели Хоард, Кэтрин Хепберн, Грета Гарбо, Норма Ширер, Марлен Дитрих, Луиз Рэниер, Фредрик Марч, Джеймс Кагни, Генри Фонда, Бетти Дэвис, такие режиссеры, как Фрэнк Капра, Льюис Майлстон, Джордж Кукор и Джон Форд.