Но Чепова распирало, только вопль физички, что ещё хоть слово и он пойдет вон, заставил его замолчать. Ненадолго. Он сел на место и там уже продолжал свой рассказ шепотом.

Все уроки я сидела как на иголках. В столовую даже не совалась – вот такая я трусиха… Ярик принес мне оттуда булочку с изюмом и маленькую упаковку сока. А заодно сообщил:

– Эти придурки собираются тебя заловить по дороге из школы. Они знают твой маршрут. Мухина рассказала. Я сам слышал, как они между собой договаривались. Может, пойдем в окружную? Или где-нибудь отсидимся?

– Нет, – покачала я головой. – Что будет, то и будет. Не бегать же от них постоянно.

– Но я один против всего класса ничего не сделаю.

– Ты уже много всего для меня сделал. Я даже не знаю, как тебя благодарить. Но прятаться не хочу. Если они меня побьют, вот тогда я на них точно стукну. Терять-то уже нечего. А остальное – ну, переживу как-нибудь.

– И ты не боишься? – удивленно спросил Ярик.

– Конечно, боюсь. Я же не идиотка. Но ты ведь сам сказал, что если покажешь им свой страх – только хуже будет.

На переменах, да и на уроках я время от времени ловила на себе взгляды Черемисиной, Дыбовской, Чепова, Мухиной и других. Они очень красноречиво посматривали на меня и переглядывались между собой. Может, я уже накрутила себя до предела, но мне чудилось, что сам воздух в классе был пронизан насквозь опасностью и угрозой, как ядовитым газом.

И потом, когда мы с Яриком шли из школы, я даже говорить толком ни о чем не могла. На каждом шагу оглядывалась, ожидая, что вот-вот они откуда-то появятся и начнется… Сердце колотилось до грохота в ушах. А ноги еле передвигались, словно на каждой висело по гире.

Ярик тоже крутил головой во все стороны и заметно нервничал. Однако мы добрались до моего подъезда, так и не встретив никого.

– Может, они передумали? Или назавтра свои разборки перенесли? – спросила я.

Ярик пожал плечами.

– Сам не знаю…