— Пусти меня, — велела возлюбленному Эстлин, которая тем временем быстро изучила содержимое окровавленных тазиков и склянок с лекарствами на столиках.

Вендал уступил ей место возле отца.

Чародейка прислонила посох к изголовью кровати, села подле Ориса и размяла онемевшие от волнения пальцы. Коснулась кончиками мокрой повязки на груди короля. Легко, как ей показалось. Но Орис все равно застонал.

— Ваша милость, его нельзя трогать, — лекарь спешно подался к ней. — Иначе он истечет кровью.

Девушка взяла с прикроватного столика тонкий медицинский скальпель.

— Если мне будут говорить под руку, он точно истечет, — пробормотала Эстлин, медленно разрезая тугие бинты.

— Авершам, — едва слышно произнес король.

— Здравствуй, Орис, — она постаралась улыбнуться.

Нефилим говорила быстро и ободряюще. Не только для короля, но и для своего принца. Так, чтобы поддержать первого и успокоить второго.

— Я сейчас помогу тебе. Не бойся ничего. Хорошо? Малисса меня многому научила. Видел, какие раны она исцеляла в Эдверморе? Не чета этой царапине, уж точно. А ты помнишь, как она вылечила того ангела, которого чуть ли не пополам разорвали? Вот такой у меня был отличный учитель. А я способная ученица, ты ведь знаешь. Да, Орис?

Она раскрыла повязку. Сглотнула. Вендал с шумом вдохнул воздух через нос, но промолчал.

Король тихо застонал.

— Наша Малисса научилась открывать порталы, — девушка стянула пальцами начавшие расходиться края чудовищной разрубленной раны. — А я научилась куда большему.

— Даже если нет, — король зажмурился от боли, — Кесанна меня ждет.

— Нет, Орис. Тебя ждет твой сын.

Эстлин Авершам стиснула зубы. Закрыла глаза.

Чародеи учили ее самым сложным заклятиям. Они вдолбили в ее голову древние руны. Обучили всем возможным языкам сотворения магии. Раскрыли секреты преображения одной силы в другую. Но самым добрым чарам ее научила сестра. Чарам, в основе которых лежала любовь, а не сокрушительная мощь или жажда власти. Чарам исцеления, что обращали боль в лекарство. И чем сильнее была боль, тем действеннее оказывалось это лекарство. А о том, как превратить одно в другое, Эстлин знала все. Маленький трюк. Им чародейка владела в совершенстве.

Девушка будто наяву ощутила присутствие сестры за своей спиной.

Она кладет руку на плечо, наклоняется к уху и ласково шепчет: «Помоги ему, ньяли».

Пальцы стали теплыми. Острый запах крови, что витал в комнате, превратился в запах летнего леса после грозы. Воздух наполнился мелкими голубыми всполохами, что сбегали к окровавленным рукам чародейки. Они собирались на ее пальцах и гасли. А разрубленная плоть начала ныть сильнее. И король застонал громче.