Я не вмешиваюсь. Пусть дядя Бен все объясняет сам.

— Да? — выпаливает Бен, и его щеки заливаются румянцем. От этого я еще больше смеюсь.

Грег бросает на меня грозный взгляд, заставляя успокоится. Извиняясь, я пожимаю плечами.

— Расскажи, Бен, — говорю я, кладя в рот кусок пирога и медленно жуя. — Как двое мужчин могут иметь ребенка?

Он закатывает глаза и смотрит на Грега, замечая его ободряющий кивок. Затем присаживается на пол к нему и Гарри.

— Есть одна женщина. Она собирается нам помочь.

— Какая женщина?

— Милая.

— Она носит одинаковые носки?

Снова мы все фыркаем.

— Да, — смеется Грег, — да, Гарри, с носками все в порядке.

— О, хорошо. Тогда ваш ребенок будет таким же идеальным, как и я.

Я смеюсь от настолько делового заявления. Следует сказать сыну, что нельзя быть таким самоуверенным, но как я могу такое произнести, если постоянно твержу ему обратное. Даже когда он весь измазан соусом. Или когда в грязи после прогулки. Даже если в его спальне хаос.

— Привет!

Я успокаиваюсь при звуке знакомого голоса, а затем Гарри выбегает из кухни, теряя всякий интерес к захватывающим новостям дядюшек.

— Бабушка и дедушка! — кричит он где-то в коридоре.

— Поздравляю, — произношу я, когда парни поднимаются с пола. — Я очень рад за вас.

— Замечательные новость! — присоединяется Жозефина, заключая обоих в крепкие объятия. — Какие чудесные новости!

Бедный Джордж, который ждал пирог весь день, кряхтит от счастья.

— Я здесь, мой дорогой мальчик! — смеется Грейси, и я слышу, как Гарри выполняет свой обычный ритуал — запрыгивает на бабушку. — О, как я скучала по тебе!