Дорогая Вера Александровна

Получил вчера Ваше письмо. Простите, что задержал пересылку недостающего матерьяла. Произошло это не совсем по моей вине: у меня после гриппа сделалось осложнение с глазами[50], и до сих пор я пишу и читаю с трудом, в темных очках.

Посылаю обещанную главу о Вяч. Иванове и Шестове, а кроме нее – короткое предисловие к книге, объясняющее кое-какие в ней пропуски. Упоминание о второй части, разумеется, ни меня, ни Вас ничем не связывает. М.6., вторая часть когда-нибудь будет, а м. б., и нет.

Остается, значит, дослать конец главы о Ремизове. Надеюсь, что вышлю его Вам через пять-шесть дней – и тогда у Вас будет все.

Теперь о названии книги. Остановился я на таком названии, и думаю, Вы возражать не будете:

Судьба эмигрантской литературы.

Сначала я хотел: «Судьба и сущность эм<игрантской> лит<ературы>». Но «сущность» – очень самонадеянно: никто, видите ли, сущности не знал, а я додумался! Лучше просто – Судьба.

Может показаться, что название это не совсем соответствует содержанию. Нет, кое в чем соответствует, а «портреты» или «очерки» – очень уж скучно и серо. По соображениям практическим я считаю, что в названии должно быть хоть косвенно указано, о чем в книге речь. Название отвлеченное не годится. А, перебрав все возможные слова, ничего кроме «судьбы» найти не могу. По крайней мере, звучит внушительно, а ведь это тоже в названии важно. Каково Ваше мнение?

Шлю сердечный привет и лучшие пожелания. Спасибо за добрые слова о моей работе. Искренно был рад их прочесть.

Преданный Вам

Г. Адамович

104, Ladybarn Road