— А разве вы не сделали для этого все возможное?

Она признавалась уже во второй раз. Но он был слишком тонким игроком, чтобы тут же воспользоваться этим. Его рука, должно быть, переместилась с ее груди на бедро, чтобы ласкать его. Она отступила на несколько шагов, он последовал за нею.

— Ты боишься моих рук? Однако между ними и тобой плотная ткань, которую ты выбрала, и которая, к тому же, усеяна пуговицами и крючками. Чего же ты боишься?

Теперь они были почти надо мной, она прислонилась к стене, я слышал их глубокое и встревоженное дыхание. Я догадывался, что она вся напряжена, а он едва касается ее одежды, чтобы не испугать ее раньше времени. Мне казалось, я слышу шуршание ткани под его рукой и приглушенные стоны Одиль.

Мои ногти впились в ладони. Со лба текли крупные капли пота, и одновременно я чувствовал, как растет во мне неудержимое желание обладать этой женщиной, которая будет совсем иной, когда несколько часов спустя окажется рядом со мной на соседней постели.

Слова Лаборда вонзились в меня, как нож:

— Вот под моей рукой нежный мох твоего живота, я чувствую его под тканью. Признавайся!

— Я признаюсь!

Ах, этот прерывающийся голос моей жены! Мое бешенство, мои страдания, моя ревность самца были таковы, что я едва не выскочил из своего убежища и не набросился на эту парочку.

— Твои ноги дрожат, они сомкнулись с восхитительной энергией. Ты боишься их чуть-чуть расслабить? Неважно! Через три дня, через неделю, а может быть, и в следующий раз они раздвинутся сами, и я войду в тебя до самой глубины.

— Да, в следующий раз, я вам это обещаю, — почти простонала она.

У нее вырвался глубокий, долгий стон. Должно быть, она испытала первый прилив наслаждения от мысли о недалеком будущем.

Руки Лаборда, кажется, стали более настойчивыми.

— Нет, не сегодня, — умоляюще прошептала она.

Ее каблуки быстро простучали по полу. Должно быть, она отступила на несколько шагов. Очень вовремя, я больше не мог сдерживаться.

— Кстати… — Она сменила тон, словно освободившись от чего-то. — Кстати, вы знаете, что случилось с мадам Фаврель?

— Нет.

— Она завела себе любовника. Уже на втором свидании. Это тоже наше второе свидание, и я не хочу поступать так, как она.

— Но мы зашли уже гораздо дальше. Не забывай, что у нас столько же свиданий, сколько было писем.

— И каких писем! — сделала она попытку улыбнуться. — Я их все вчера перечитала. Если бы моя мать увидела такую корреспонденцию… — Она замолчала, а потом добавила мечтательным голосом: — Все равно! Я даже не могла себе представить, что приду к этому так быстро…