— Моя мама… не живая.
Странный способ говорить! Почему не сказать прямо, нормальными словами: моя мама умерла.
Долгие тяжелые минуты. Слова Сибил повисли в воздухе, как будто господин Старр, обескураженный своей собственной ошибкой, не хотел слышать.
Извиняясь, он быстро сказал:
— О, понимаю, очень сожалею.
Сибил позировала на солнце. Очарованная его лучами, прибоем, голосом господина Старра, теперь она словно очнулась ото сна, о котором не подозревала. Она почувствовала, будто до нее дотронулись, толкнули и разбудили. Она видела перевернутый рисунок господина Старра, который он сделал с нее, видела его уголь, застывший над бумагой в позе досады. Она засмеялась, вытерла глаза и добавила:
— Это случилось очень давно. Я об этом не думаю, на самом деле.
Выражение лица господина Старра было усталое и вопросительное. Он поинтересовался:
— Значит… вы… живете… с отцом?
Слова, казалось, произносились насильно.
— Нет. И мне не хочется больше говорить об этом, господин Старр, если вы не против.
Сибил говорила с мольбой, но с решительной интонацией.
— Тогда не будем! Не будем! Конечно нет! — быстро согласился господин Старр и снова набросился на рисование, его лицо исказилось от сосредоточенности.
Таким образом, остаток сеанса прошел в молчании.
Снова, как только Сибил проявила признаки беспокойства, господин Старр объявил, что готов закончить сеанс, он не хотел изнурять ее или себя.
Сибил потерла шею, которая слегка болела, вытянула руки и ноги. Кожа у нее не то обгорала, не то обветрилась, а глаза резало, будто она смотрела прямо на солнце. Или она плакала? Она не могла вспомнить.
И теперь господин Старр заплатил Сибил наличными из лайкового бумажника, набитого купюрами. Когда он отдавал деньги Сибил, рука его заметно дрожала. (Сибил смущенно сложила деньги и быстро сунула их прямо в карман. Позднее, дома, она обнаружила, что господин Старр дал ей на десять долларов больше: премия за то, что она чуть не расплакалась?) Хотя было ясно, что Сибил желала поскорее уйти, господин Старр шел рядом с ней по спуску в сторону бульвара, хромая, опираясь на трость, но не отставая. Он спросил Сибил, конечно, он назвал ее Блейк:
— Дорогая Блейк, не хотели бы вы зайти со мною в кафе неподалеку? — А когда Сибил отказалась, он промямлил: — Да, да, я понимаю… я полагаю…
Потом он спросил, придет ли Сибил на следующий день, а когда Сибил не сказала нет, добавил, что, если она придет, он хотел бы увеличить ее почасовую оплату в обмен на согласие слегка изменить манеру позирования.
— Позировать немного иначе, здесь, в парке, или, может, внизу на берегу, днем конечно, как всегда, и все же иначе… — Господин Старр нервно помолчал, подбирая правильное слово. — Экспериментально.