— Страшно? — прищурился отец Зосима.

— До дрожи. Дальше рассказывайте!

— Военным крайне нужно в него попасть, и придут они к нему осенью. Но сделать это непросто: по какой-то причине вокруг столько мертвых, что страх. И с ними — много таких, как у нас в леднике лежит, с хоботом. Военные прибудут издалека, и будут стараться проникнуть внутрь. Командовать будет женщина…

— Алька… — как-то сразу догадался Фёдор и внутри него снова всё перевернулось.

— Да. Твоя жена. Вот с какой целью появится она тут, так пояснила мне Маша.

— Чем закончится всё, отче?!

— Добром. Но многие падут…

— Аля?! — резко перебил его Срамнов.

— Нет, не она.

— А кто?

— Крепись, Феденька. Не могу тебе сказать этого. Ты меня понимаешь. Об одном лишь прошу тебя: привези мне Зосимушку. Неспроста он снится мне, и эта книга страшная…. У военных — свои дела, а у Церкви — свои, сынок. Никогда не пересекались они, и не пересекутся никогда. Сохрани его, защити, привези. Я знаю — ты можешь! — резко схватил Фёдора обеими руками за воротник куртки старец. — Обещай мне это!

— Обещаю, отец.

— Спасибо. — выдохнул старик и отпустил руки. — Да, и вот ещё что: помнишь, что сказала про тебя и капитана Мария?

— Помню. — кивнул Срамнов.

— Недолго он у нас задержится…

— Значит, и я…?

— И ты, сынок. Будет война. Но где бы ты не был, как бы худо тебе не стало, помни слова старика: каждый день, каждую минуту буду молиться за тебя! Всё село будет молиться! Теперь пошли.

Неспешно и молча возвращались они в село. Уже перед храмом, прощаяясь со старым батюшкой, Фёдор спросил его:

— Звиаду стоит рассказать?

— А надо ли? Полезно ли ему будет это услышать? — ответил вопросами на вопрос отец Зосима, и, перекрестившись, начал подниматься на церковное крыльцо.