Книги

Очищение молитвой

22
18
20
22
24
26
28
30

— Жара. — отмахнулся Парат.

— Ага, жара и заговор до кучи. — ухмыльнулся врач.

— Ты это, поменьше трещи там, на Селе, понял?

— Да мне насрать на ваши тайны, мужики. Они меня не касаются. Я не участвую. Я лечу. Хотя, собственно, кому это теперь нужно?! Где пациент-то?

— Вон, в дом проходи. — указал на дверь Срамнов. — Там, на мосту в пологе.

— Ну, пошли, посмотрим.

Гамишвили спал, но пришлось разбудить. Недовольный, Звиад бурчал что-то пока Баев мерял давление и осматривал его, длилось это недолго, вынув из ушей стетоскоп, Баев поднялся с кровати.

— Голимое переутомление. — изрёк он. — Давление — сто десять на пятьдесят. Пусть спит, и не кормить.

— Вообще? — ухмыльнулся Фёдор.

— Ага, ведь теперь какбэ не умирают. Чё прикалываешься? Пока не очухается. Сам говоришь — рвало, и не раз. Сразу не скажешь, но возможно и отравление, а при нём лучшее лекарство — голод. Слушай, дай чего-нить пожрать, Срамнов. За еду заговорили, так желудок аж подвело, с утра на ногах скачу, как тот конь. И это, поставь, не каждый день у старшего лесных в гостях.

— О как. — покачал головой Фёдор.

— Да, вот так.

— Ну, проходи, Баев, садись. Сейчас спроворю харч какой-нибудь. Ты, Валер, тоже проходи давай.

— Да я…

— Да проходи, говорю. — подтолкнул его в спину вслед за Баевым Фёдор.

На столе появилась вчерашняя сковорода жареной картошки — готовили по-очереди и сразу по многу, на несколько дней — а к ней Фёдор открыл две банки тушёнки из своих запасов, не найденные, найденное всё лесные честно сдавали на Село. Вздохнув, выставил на стол трёлитровую банку маринованых огурцов с томатами, ну, и царицу застолья — пыльную бутылку рома.

— Ого как. — покрутил головой Баев. — Значит, не зря говорят, что вы тут как сыр в масле.

— Говорят — что кур доят. — ответил Федя. — Накладывай вон больше, а говори — меньше. А ты, Валер, чё замер? Стаканы вот — разливай давай.

Но не успел Паратов разлить, как дверь, скрипнув, отворилась, а предварил это топот на мосту. Пригнувшись, в комнату вошёл Иван, и тут же замер, озирая собрание.

— Жрёте, значит? Что за повод? О, да с алкоголем!!!