— Такие. Американца быстро на ноги не поставим.

— Ну здравствуйте. — стукнул кулаком по столу Федя. — И чё?

— А чё ты орёшь-то? Успокойся — есть решение.

— Какое — на дорогах тягач поискать?!

— Федь, ёперный театр, мож тогда сам за меня скажешь, а я пойду?

— Ну-ка успокойтесь-ка — вы, двое! — прикрикнул на друзей Русков. — Отудобило? Продолжай, Саша.

— Ну, у нас прицеп сельхозник за станом торчит. Завтра снимаем с него поворотную ось, ставим на неё седло с тягача — это мы всей командой за полдня управимся, так мужики? — обратился за поддержкой к своим Волчёк. — Ось на дышло к сидоровской «стопятидесятке» — и вперёд. Так пойдёт, Федя? — заглянул в глаза к другу Саня.

— Тебе виднее. — отмахнулся Фёдор.

Русков подвёл итог перепалке: — Так и решим тогда. Действуйте в этом ключе, Саша. По инструменту, топливу, боеприпасам всё решили?

— Да.

— Тогда больше не задерживаю. Иди — сам готовься, людей собирай. Доброй ночи.

— Подготовку твоих к рейду сам проверю. — ввернул Фёдор. — Завтра вечером — у вас на стане сбор. Я старшим, ну, соответственно, и спрошу. Давай, Волчёк, без обид.

— Всё, тогда всем доброй ночи. — и техники оставили скромное жилище Рускова.

Минут пять трое оставшихся прихлёбывали чай. Наконец хозяин нарушил молчание.

— Федь. Как на духу давай — оцени мне степень риска.

— Высокая, Пётр Василич. Чё скрывать-то.

— Поясни. Вы-то — сходили и вернулись. А теперь?

— А теперь и народу больше — и неподготовленного тоже. Мы-то мышкой. А тут не получится. Техника, шум. Шум их привлекает. И времени операция займёт.

— Я на тебя шибко надеюсь, Федя.

— Да я понимаю, Пётр Василич. Но и техника с топливом для нас сейчас бесценны. Будем рисковать.