Так Октябрьская революция, покончив с влиянием церковной идеологии, не только возродила первобытную археологию России, но и подняла ее на новую ступень, а покончив с отсталостью национальных окраин, обеспечила быстрое развитие восточной археологии.

После революции изменилось лицо и античной археологии. В конце XIX — начале XX в., когда первобытная и славяно-русская археология уже сблизились и занялись историческими вопросами (как мы видели это на примере работ Забелина, Самоквасова, Хвойки), античная археология все еще оставалась на отшибе и сохраняла искусствоведческий характер. Теперь исторические задачи стали главными и для античной археологии. Это проявилось в переходе от исследований некрополей, привлекавших археологов XIX в. своими богатыми находками, к изучению поселений с более бедным вещевым материалом, но зато с остатками бытовых и производственных комплексов. Это чувствуется и в темах исследований. История земледелия и военного дела в античных колониях Причерноморья (монографии В. Д. Блаватского), вопрос о роли местных племен в истории античных городов и ряд других сторон истории Боспора (монография В. Ф. Гайдукевича), Херсонеса и Ольвии — таковы темы, разрабатывающиеся советскими археологами-антиковедами.

Славяно-русская археология за годы советской власти обогатилась капитальными исследованиями, выводы которых нашли отражение и в обобщающих трудах историков. Достаточно назвать книги «Киевская Русь» Б. Д. Грекова, «Древнерусские города» М. Н. Тихомирова или первые тома учебников по истории СССР. Советские археологи-слависты подняли множество новых исторических тем, не существовавших для дореволюционных ученых. Таков ряд проблем, связанных с этногенезом славян (труды П. Н. Третьякова, М. И. Артамонова и др.), вопросы истории русской деревни и древнерусского города (работы А. В. Арциховского, Н. Н. Воронина, М. К. Каргера и др.), ремесла древней Руси (монография Б. А. Рыбакова) и т. д.

Развитие славяно-русской археологии не было гладким. В начале 30-х годов исследования русских древностей были свернуты. То вульгаризаторское понимание борьбы с великодержавным шовинизмом, которое проявилось хотя бы в пресловутой пьесе Демьяна Бедного «Богатыри» (1933) и во многих статьях историков школы Покровского, сыграло здесь роковую роль. Некоторые деятели исторического фронта заявляли, что изучение памятников русской культуры — дело реакционное, враждебное советскому строю[278]. С середины 30-х годов эта вреднейшая тенденция была преодолена.

В конце 1940-х годов отмечается другая крайность — славяно-русская археология была объявлена самым главным направлением археологической науки. Внешне это выразилось, например, в расположении статей в сборниках «Советская археология». Порядок статей таков: русские древности, палеолит, неолит, эпоха бронзы, эпоха раннего железа, античность, средневековые памятники Кавказа и Средней Азии[279]. Так нарушались не только хронология, но и реальное соотношение многих явлений в истории. Чтобы придать актуальность своим работам, некоторые археологи искусственно «славянизировали» свой материал (славяне появились даже в Ольвии)[280].

Со всеми этими крайностями было покончено, когда советская историческая наука вступила в свой новый этап после XX съезда партии. Теперь славяно-русская археология занимает принадлежащее ей достойное место в нашей науке, не подавляя других направлений исследований. Сейчас открыты широкие возможности для плодотворного гармоничного развития всей нашей науки. И археологи, изучающие первобытное общество, и археологи, исследующие памятники античности или древних цивилизаций Востока, и археологи, занятые славяно-русскими древностями, решают общую задачу — восстанавливают историю человечества от ее истоков до средневековья. В эту одну большую общую тему входят и темы, казавшиеся в свое время особыми, более важными, чем темы исторические. Это вопросы истории искусства, истории культуры и вопросы, близкие также для антропологов, касающиеся древнейших людей. Все это исторические проблемы, и они входят в круг интересов археологии, как единой исторической науки.

Наконец, много важных изменений претерпела за годы советской власти работа в области охраны памятников прошлого. Сразу же после революции ликвидация права частной собственности, являвшегося главным тормозом в решении проблемы охраны памятников, позволила подойти к созданию законодательства об охране. И в первые же годы советской власти по инициативе Ленина были сделаны крупные шаги в этом направлении[281].

Уже 3 ноября 1917 г. Народный Комиссариат Просвещения обратился «к рабочим, крестьянам, солдатам, матросам и всем гражданам России» с призывом оберегать сокровища культуры и искусства, которые оказались под угрозой в период революции и гражданской войны. В ноябре же была организована Всероссийская коллегия по делам музеев и охране памятников искусства и старины. Впервые в истории русской науки был создан государственный орган, специально занимающийся проблемой охраны памятников.

10 октября 1918 г. был издан подписанный Лениным декрет о государственной регистрации и учете предметов искусства и старины. Национализация помещичьей земли, отделение церкви от государства проводились по решению правительства с учетом всех памятников культуры, принадлежавших ранее церкви и дворянству. Отныне все памятники прошлого стали собственностью государства, принявшего на себя заботу об их сохранности. Так, еще в условиях гражданской войны, было положено начало исключительно трудоемкому делу регистрации памятников. Напомним, что до революции никаких списков памятников не существовало. Ныне в Министерстве культуры составлены списки всех памятников, взятых на государственную охрану.

Надо отметить, также создание в июне 1918 г. реставрационных мастерских при Главмузее. Уже в 20-е годы эти мастерские провели под руководством И. Э. Грабаря огромную работу по выявлению, описанию и консервации памятников древнерусского искусства. Именно тогда были открыты многие ныне широкоизвестные произведения Рублева и его школы, изучены фрески Мирожского монастыря во Пскове, памятники Владимира, Троице-Сергиевской лавры и т. д.

Все эти важные, давно уже назревшие мероприятия коснулись и археологических объектов. Самовольным раскопкам, нередко имевшим место до революции, был положен предел. Основанная декретом Совнаркома 18 апреля 1919 г. Академия истории материальной культуры (ныне Институт археологии Академии наук СССР) стала центральным научным учреждением, без санкции которого невозможны археологические раскопки. Таким образом, в годы советской власти наметились важные сдвиги в разрешении проблемы охраны памятников, которую не смогла решить царская Россия.

Но тот факт, что традиции в этой области в России были невелики, оказал влияние и на современное положение охраны памятников прошлого в СССР. Значение этого дела для всей культуры страны часто недооценивается. В начале 30-х годов было допущено много неоправданных необходимостью разрушений памятников русской национальной культуры (Михайловский Златоверхий монастырь в Киеве, Сухарева башня, Симонов монастырь, Красные ворота в Москве)[282]. Это было результатом деятельности последышей осужденного партией направления «Пролеткульта», заявлявших, что старая «буржуазная культура» должна быть разрушена до основания, как ненужная для пролетариата. Вот характерный образчик демагогии этих деятелей. В журнале «Советское краеведение» в 1932 г. появилась статья, осуждавшая проф. И. М. Гревса. Автор пишет: «Гревс идеализировал буржуазно-помещичий строй, проводя эту идеологию под флагом сохранения памятников старины... Гревс... откровенно заявляет, что всеми памятниками старины «должны дорожить» и следует «оберегать их от разрушения и порчи»... Следовательно, по Гревсу, самодержавьем тоже надо было дорожить и охранять его»[283]. Логика изумительная, но, как ни печально, такая демагогия сказывалась определенным образом на положении охраны памятников в СССР.

Между тем, известно прямое указание Ленина, что культура Советской России может строиться только на базе всего лучшего, созданного культурой прошлого[284]. С этим положением ленинизма связаны и декреты об охране памятников старины, появившиеся на заре советского государства. Преодолевая безразличие к сохранению памятников прошлого, сложившееся еще в эпоху бескультурья старой России, развивая указания Ленина, советские археологи должны еще многое сделать для сохранения богатейших археологических и архитектурных памятников СССР.

Таково в самом беглом обзоре состояние разных направлений русской археологии в прошлом и теперь. Мы видим, что в советские годы русская археология ушла далеко вперед. Гораздо теснее стала связь разных отраслей археологии друг с другом, единые исторические задачи объединили их между собой. Важные теоретические указания классиков марксизма, охватившая всю страну работа по подъему культуры поставили перед археологами новые задачи и открыли перед ними новые перспективы. Мы видели в то же время, что многое из созданного старой русской археологией органически вошло в фонд советской археологической науки. Этим и оправдывается наш интерес к дореволюционной русской археологии.