Мина резко выдернула из-под его локтя руку. Длинные, чуть загнутые к вискам брови сердито взмыли вверх.

- Сколько раз я просила тебя не говорить о нем!

Никита мгновенно поддержал ее, воскликнул гневно, в тон ей:

- И верно! На черта я вспоминаю его, сукина сына, негодяя, подлеца!

Нина остановилась.

- Неправда! - сказала она, сердито и с презрением оглядывая Никиту своими темными продолговатыми глазами. - Он не подлец.

- Никита тоже остановился, сокрушенно развел руками.

О, сердце женщины - дикая, непроходимая тайга!

- Я запретила себе думать о нем, - заключила она уже тише.

- Ошибаетесь, повелительница, - мягко и с иронией возразил Никита, снисходительно глядя ей в лицо, затененное широкими полями шляпы. - Можно запретить человеку двигаться, связав ему руки и ноги, можно запретить видеть и говорить, завязав ему глаза и рот, но невозможно запретить ему думать - в этом несчастье, а скорее всего, великое счастье наше. Мы свободны думать все, что хотим! - Нина грустно потупила голову. Он поспешил ее утешить: - Ничего, герцогиня, будет и на нашей улице праздник. Вот найдем себе самых красивых… - И осекся, вздохнув шумно. - Вру! Не найдем, Нина. Самая-то красивая на земле она, вот беда-то… Ох, наделали они нам хлопот, Ракитины, брат с сестрой!.. - Никита был пожизненно, как он выражался, влюблен в мою сестру Тоню, а она вышла замуж за летчика Караванова.

За обедом Никита много и с удовольствием ел, благодарно поглядывая на хозяйку, - тетка Настасья была рада приезду гостей и старалась угодить им, - смешил Леонида и его жену Алену, круглолицую, медлительную красавицу. Потом Никита и Нина вышли под окна, где было свалено свежее сено, накошенное самим Никитой возле огорода, в кустах. Нина певуче, нежно читала Блока:

Никита беспокойно ворочался на сене, вздыхал с огорчением:

- Нельзя мне слушать такие стихи: душа тает, словно воск на огне, и жалко делается себя: ах, не любит, ах, оставлен, ах, несчастненький!.. Мне надо быть твердым, как кремень. Впрочем, читай: душа тоже любит, когда ее гладят по шерстке. - Вдруг он, как бы попомнив что-то, приподнялся, в растрепанных полосах застряли сухие травинки. - Пойдем с нами на озеро. За карасями!

Нина отказалась:

- Ужение рыбы - преступное расточительство времени.

- О! Это - прекрасное расточительство! - воскликнул Никита. - Это магия, колдовство! Ты берешь простой крючок, насаживаешь на него червя и произносишь заклинание: «Взглянь, дунь, плюнь, рыбка, рыбка, клюнь, хорошо бы щука, вот такая штука, можно и карась, только не все враз, окунь угоди, плотвичка погоди, а лягушка пропади!» Потом три раза плюешь и закидываешь крючок в темную глубину, в неизвестность… И замираешь в ожидании. Это ожидание полно философского творческого смысла. Ты спокоен, но душа твоя трепещет, фантазия рисует перед тобой заманчивые картины того, как ты становишься обладателем необыкновенной рыбины, почти кита, и люди завидуют тебе, слагают легенды! Мысль, пробив толщу воды, рыщет в глубине, отыскивает золотую рыбку и подводит ее к крючку, умоляет взять гибельного для нее червячка. В этот миг ты воплощение зла и коварства. Но ты об этом не задумываешься. Весь мир перемещается на крохотный пробковый поплавок… Вот он дрогнул раз, другой - твоя мольба возымела действие! Сердце у тебя останавливается, а руки дрожат. Тут уж не упускай момент, не растеряйся!.. Одно движение, и ты ослеплен серебристым блеском рыбьей чешуи. Плавнички горят, так и ласкают, будто лучи утреннего солнышка. Ты безмерно счастлив!..

Нина отложила Блока, тоже привстала, изумленно глядя на Никиту, с необычайным воодушевлением раскрывающего перед ней пути к счастью.

- Ты годишься в проповедники рыбного дела! - засмеялась она, - И я охотно пошла бы с тобой за карасями, если бы не талия… Тупое сидение с удочкой располагает к полноте, тело, да кажется, и мысли заплывают жиром. А я хочу сохранить стройность…

- Задача, достойная внимания, - живо согласился Никита. - А я пойду набираться жиру. Про запас…

- Когда ты будешь упрашивать рыбку сесть на крючок, присоедини и мою мольбу, - я люблю рыбу, жаренную в сметане. На талию она не влияет.