Некоторую проблему представляла третья квартира. Ее в прошлом году купил для своей возлюбленной богатый «папик». Целых четыре месяца шел ремонт, а потом в квартиру заехала длинноногая цыпочка с фантастическим бюстом. Слишком фантастическим, чтобы быть натуральным. Предугадать цыпочкин распорядок дня не представлялось возможным, поскольку она не работала и не училась. Оставалось надеяться, что в такую рань надувная красотка спит. Да и «папик» вряд ли заявится к ней сейчас. Он, по идее, должен где-то трудиться, чтобы обеспечивать себе отдых в цыпочкиных объятиях.

Стараясь программировать задуманное на успех, Татьяна терпеливо оставалась на своем посту. Она слегка приоткрыла дверь, чтобы ничего не пропустить, но Азалия и Жан по-прежнему не желали покидать своего убежища. Прошло еще двадцать минут. Она начала терять терпение. Девятый час! Чего они тянут? Вдруг им вообще не надо на работу?

Татьяна запоздало испугалась: вдруг вдовица взяла отпуск? А Пожидаев и вовсе человек свободной профессии. Кто их, артистов, знает, во сколько они должны приезжать в театр? Раньше ведь она никогда не встречала его по утрам!

В самый разгар терзаний одна из дверей над ее головой открылась, и квартира исторгла из себя людей. Татьяна не успела задаться вопросом, та ли это дверь, как послышались тихие голоса – мужской и женский. Женский, несомненно, принадлежал Азалии. Через несколько мгновений, заперев квартиру, парочка вызвала лифт и уехала.

Татьяна проворно поднялась с табуретки. Теперь пункт номер два. Накинула плащ, взяла ключи и выбежала из квартиры. Спустившись вниз, вышла из лифта и пересекла холл, подойдя к почтовым ящикам, расположенным возле окна. Отсюда была отлично видна стоянка. Если что, соседка просто вышла за почтой.

Вот они! Красный, как пожарная машина, автомобиль Азалии невозможно не заметить. Когда Татьяна подошла, «Лексус» как раз выбирался со двора. За рулем – женщина. На пассажирском сиденье впереди – Жан.

Она перевела дух. Выждала, как и планировала, десять минут. Красная машина обратно не вернулась. Пора к Дине. Татьяна поднялась домой, взяла ключи от квартиры Наиля, натянула на руки тонкие резиновые медицинские перчатки (предосторожности излишними не бывают!) и поднялась на одиннадцатый этаж.

Остановившись у заветной двери, пыталась ни о чем не думать, просто делать то, что должна. Но у нее не получалось. В желудке повис противный холодок, ладони вспотели.

«Что я делаю? Куда лезу? Это же незаконное проникновение! Статья!»

На долю секунды ей ужасно захотелось, чтобы ключ не подошел и можно было бы умыть руки. Но ключ послушно повернулся в скважине. Второй замок тоже открылся без проблем.

Торчать на пороге было небезопасно, вдруг кто-то из жильцов верхних этажей не вовремя решит спуститься по лестнице пешком. Или кукла из соседней квартиры высунется наружу. Ни к чему тут отсвечивать! Татьяна быстро скользнула за порог и прикрыла за собой дверь.

В квартире было душно и тихо. В прихожей на столике – слой пыли. Тот же запах, правда, менее интенсивный, чем в прошлый раз. Дверь в бывшую спальню Наиля и Азалии, которую вдова, судя по всему, теперь делила с молодым любовником, была распахнута настежь.

Или Халимов ошибался? Татьяна, поколебавшись, зашла в комнату. Желала убедиться во всем своими глазами. И сразу поняла, что сторож был прав. Тут и там валялись бесстыдно выставленные напоказ подробности интимной жизни. Стесняться некого: гостей не ждали, Динины чувства не в счет…

Кровать не заправлена, белье на постели скомкано. Черная кружевная комбинация Азалии соседствовала с мужскими трусами. На полу у кровати – вскрытая упаковка презервативов.

И всюду: на подоконнике, на тумбочках, на полу – свечи. Десятки свечей.

Шторы были плотно задернуты, окно закрыто, воздух спертый и такой густой, что его, кажется, можно потрогать руками. Доведись Татьяне провести ночь в такой духоте, поутру она проснулась бы с сильнейшей головной болью. Тут пахло не только уже знакомыми ей горьковато-сладкими благовониями. Это был аромат, который сочится из пор охваченных страстью людей, его невозможно спутать ни с чем другим. В этой комнате он был особенно острым.

Татьяна прошла вглубь и увидела на прикроватном столике странный предмет. Приглядевшись близорукими глазами, брезгливо отпрянула: неизвестного назначения вещь оказалась фаллоимитатором. Татьяна почувствовала, что краснеет, развернулась и хотела уже выйти из комнаты, как вдруг ее внимание привлек комод, который стоял у стены напротив окна. Она не заметила его, когда вошла, хотя он был рядом, по правую руку.

Раньше она никогда не видела подобного предмета мебели в квартире Наиля. Несомненно, комод, как и многое другое, появился здесь с приходом новой хозяйки. Высокий и громоздкий, сделанный под старину (а возможно, и в самом деле старинный), он смотрелся в этой комнате на удивление неуместно, был сделан из древесины черного цвета и накрыт большим куском кожи.

В центре на круглой подставке стояла очередная свеча – толстая и тоже черная, а рядом – большой красивый бокал. Точнее, кубок. Такие Татьяна видела только в музеях и фильмах про Средневековье. Также на комоде было небольшое металлическое блюдце и что-то еще… Она хотела подойти ближе и рассмотреть получше, но передумала. Во-первых, это, очевидно, какие-то игрушки, приспособления для любовных утех. А во-вторых, следовало поторопиться: она пришла, чтобы забрать Дину, а вместо этого торчит тут и пялится на всякие мерзости. Злясь на свое неуместное любопытство, Татьяна выскочила из спальни и направилась в комнату Дины.

Не мешкая, вошла и громко окликнула девушку по имени. Не столько в надежде, что та откликнется, сколько чтобы просто услышать свой голос.