3

Медведь прижался к обочине, и Тим уже было хотел выйти из машины, но тот сжал его плечо.

– Я должен был остановить тебя. Должен был вмешаться. Ты был не в том состоянии, когда можно принимать решения.

Он стиснул руками руль.

– Тебе не в чем себя винить, – сказал Тим.

– Я обязан был сделать хоть что-нибудь, а не стоять столбом в то время, как мой напарник убивает какого-то негодяя, пылая справедливым гневом. Ты судебный исполнитель, а не какой-то безмозглый районный полицейский.

– Ребята просто погорячились.

Медведь изо всех сил стукнул ладонями по рулю – редкое для него проявление агрессии…

– Тупые мерзавцы. – Его щеки были мокрыми от слез. – Тупые, тупые мерзавцы. Они не должны были тебя в это втягивать. Они не должны были ставить расследование под угрозу. Неизвестно, что эти идиоты натворили до того, как мы туда приехали, пока охраняли место преступления. Они не искали сообщников, не пытались восстановить картину происшедшего и найти улики. Вряд ли они пытались расставить точки над «i», чтобы прокуратуре легче было выстраивать обвинение. Вряд ли вообще готовились к судебному разбирательству.

– Теперь им придется делать все по закону, после того как мы там побывали.

– Прекрасно. Мало того, что успешное завершение дела накрепко связано с их профессионализмом – или полным его отсутствием, так теперь еще и мы от этого зависим.

Медведь встряхнулся, как собака, только что выбравшаяся из воды:

– Извини. Прости меня. У тебя хватает забот.

Тим выдавил из себя слабую улыбку:

– Пойду-ка посмотрю, как там моя тупая жена, которая служит в местной полиции.

– Черт, я не это имел в виду.

Тим рассмеялся, и через пару секунд Медведь последовал его примеру, хотя оба вытирали слезы, выступившие на глазах от невыносимой боли.