Мужчина в черном с белым воротничком вернулся. Он стоит у изножья кровати Анны. Его рука сжимает металлическую спинку, он наклоняется, что-то откручивает, чувствуется, что это дается ему с трудом.

Кровать движется под Анной. Она движется вместе с кроватью, как будто погружаясь в туман. Женщина что-то шепчет у Анны за головой.

Кровать скользит к дверям.

Куда они ее везут? Почему-то она решает, что в детскую. Ее поместят туда, чтобы она смотрела. Человек в черном выглядывает из-за дверей и проверяет коридор. Он кивает женщине у изголовья, и кровать, на которой лежит Анна, выкатывается в проем.

Кровать поворачивает за угол и ускоряется. Анна пытается что-то сказать.

Человек в черном возвращается. Анна ничего не понимает. Это похоже на обратную перемотку. Но потом все останавливается, и человек нажимает кнопку на стене. За спиной у мужчины появляется женщина в белом халате, которая на таком расстоянии выглядит до смешного маленькой. Кажется, она стоит у мужчины на плече. Из-за спины у Анны доносится какой-то звук. Она вспоминает, что за изголовье кровати держится какая-то женщина. Анна переводит на нее взгляд и видит, что это адвокат. Адвокат смотрит в сторону человека в черном, который оглядывается через плечо.

Женщина в белом стоит неподвижно, она как бы застыла в нерешительности. В руках она держит историю болезни. Анна смотрит, в то время как в голове у нее раздается звенящий звук, а затем сбоку доносится какой-то шум. Она переводит взгляд и видит открывшуюся пустоту. Пустота втягивает ее. Они опускаются. Это чувство пугает Анну, поскольку задевает какие-то глубинные чувства.

Двери лифта открываются, и Анну выкатывают в холл.

— Куда теперь? — спрашивает женщина.

Человек в черном мотает головой, и кровать скользит в том же направлении. Колеса вихляют по кафельным плиткам, и кровать мчится по длинному пустому коридору. Мужчина оглядывается по сторонам, его глаза скользят по поверхности стен и потолка.

— Думаю, тут нет камер видеонаблюдения, — говорит он.

— Нет, я проверяла, — отвечает женщина. — Внизу тоже чисто.

— А медсестра?

— Не знаю. Лучше не останавливаться.