Анна пытается вспомнить, что все это значит. Слова мужчины относятся к какой-то драме, которая происходит далеко от нее, укрывшейся за стеной. Что-то воткнуто ей в ухо и перед лицом у нее темный экран. И все же ей кажется, звуки доходят до нее через наушник.

Женщина, адвокат Анны, появляется в ее поле зрения.

— Мы еще не оставили это дело, Анна, — говорит она. — Министр юстиции должен выступить с заявлением. Мы пока еще ждем, вы слышите?

Анна пытается улыбнуться в ответ на ее доброту.

Мужчина поворачивается к ней.

— Уже почти 12 апреля.

Женщина поворачивается, чтобы резко ему ответить. На лице у нее сердитое, неодобрительное выражение.

— Что? — спрашивает Анна.

Мужчина замечает, что Анна смотрит на белый воротник.

— Я был священником, но теперь на пенсии. Мне надо было сразу сказать, но как-то речи не заходило.

— Я не понимаю…

— Чего?

— Что происходит. — Она закрывает глаза.

Агент молчит.

— Что со мной? — спрашивает Анна.

— Вы поправитесь. — Адвокат улыбается, но ее губы крепко сжаты. Глаза ее лучатся добротой, но она избегает смотреть на лицо Анны.

— Хорошо, — говорит Анна и уносится в море, по которому она плывет с похожими на медуз эмбрионами. Внезапно она чувствует укол, как будто ее ужалили. Это длится всего мгновение. Потом ее захлестывает поток теплой, радостной энергии, она кружит, и конечности прекрасно ее слушаются. Для нее это как игра, которая непременно приносит счастье.

Она просыпается в комнате с голыми стенами. Анна одна, и улыбается, оказавшись единственным живым существом в объеме. Ее тело на кровати, и кровать в центре пустой комнаты.

Это почти смешно — окружающее ее пространство, в котором ничего нет.

В комнату заходит женщина в белом халате. Это мать Анны. Она вставляет стеклянную трубку Анне в рот. Оборачивает широкую ленту вокруг ее руки. «Кто?» — хочет спросить Анна, ее разбирает смех, но она отстраняется, даже не двигаясь.