— Это что же получается? — Вадим смотрел на трансляцию широко раскрытыми глазами. — Во втором таком коридоре время течёт в двадцать пять раз быстрее, чем в пустыне снаружи?!
Травматург кивнул.
— Оттуда нельзя выйти, но можно передать информацию, — медленно сказал Вадим. — И там что, где-то внутри есть люди? Если они что-то передавали через то устройство?
— Людей нет, вообще нет ничего живого, — сообщил Парсонс. — Видите эти стойки, у внешней стены каждого коридора? Это вычислительные модули. Суперкомпьютер, простыми словами. И похоже, он всё ещё работает. Профессор, мы нашли вход в третий коридор!
Травматург встретился взглядом с Профессором и присвистнул.
— Кажется, я начинаю понимать, как она просчитала этот квадриллион, — сказал он. — Вот только зачем? Искин в курсе, что есть глобальные триггеры на такое действие?
— Не сомневаюсь, — кивнул Профессор. — Теперь понятно, почему оракулы вели себя так хаотично — данные поступали только эти две секунды, да ещё разное течение времени. Крис, когда примерно запущено «скрученное время», есть оценки? Как-то ведь они привезли всё это оборудование!
— Или реплицировали, — хмуро сказала Магна, молчавшая всё это время. — Что-то мне уже страшно. Никогда не было так страшно!
Лаки встрепенулась и словно прислушалась, прикрыв глаза на пару секунд.
— Не только тебе, — сказала она и ушла быстрым шагом в направлении столовой.
— Профессор, найден вход в четвёртый коридор, — услышала она, открывая дверь в столовую. — Есть грубая оценка запуска внешнего коридора. Тридцать восемь — тридцать девять часов, позже ещё уточним.
— Получается, через два-три часа после того, как искин заполучил борга, — поджал губы Профессор. — Так. Док, ты ведёшь операцию. Вилли, займись снабжением, если нужно. Я доложу Совету Безопасности.
Галина сидела за столом, грея ладони о чашку с кофе. Её знобило; ничего не болело, здоровье в этом смысле в порядке — но дрожь не отпускала. Стоило прикрыть глаза, и начинало казаться, что она в том самом жутком помещении, под выставкой, где Вадим переводил надписи на стене. Они не видели тел, фильтры надёжно скрыли и вид их, и запах, и прочее — но воображение услужливо восполнило этот пробел.
Открываешь глаза — и вокруг мирная, обыденная обстановка, ничего страшного. Закрываешь — и слышишь запах крови, и чего похуже, и кажется, что изо всех стен выглядывают чудовищные, уродливые лица.
Рядом кто-то тихонечко заскулил. Галина отняла ладони от чашки с кофе, посмотрела — Ральф, смотрит ей в глаза и шумно дышит.
— Извини, — сказала Галина, ощущая, как проходит малодушие. — Сама не понимаю, что на меня нашло.
— Спасибо, Ральф! — сказала Лаки, закрывая за собой дверь. Она уселась напротив Галины и взяла ту за руку. — Галина, пожалуйста, успокойся. Мы все сейчас на взводе. Если нужна помощь — только скажи.
— Они ведь придут, верно? — посмотрела Галина ей в глаза. — Те, о которых писал Лавкрафт. Они не выдумка, они существуют. Я слышала краем уха — «Предвестники», «Чёрный ужас», и всё такое.
Лаки кивнула.
— Могут прийти. Только не забывай, что в тех книгах больше фантазии и вымысла, чем правды. Хотя очень трудно написать о подобном и сохранить ясный рассудок. Их трудно не бояться, но они не всемогущи.