Книги
Обойтись без Бога. Лев Толстой с точки зрения российского права
По прибытии на место назначенный офицер зачитывал приговор, а после совершения казни о её исполнении составлялся особый протокол за подписью того военного начальника,
Шабунин под конвоем, в сопровождении священника, был проведён вдоль фронта солдат, после чего внешне совершенно спокойно выслушал приговор.
Затем под барабанный бой из строя вышли 12 ранее назначенных стрелков и с расстояния 15 шагов произвели оружейный залп: две пули попали в голову осуждённого, четыре – в сердце. После обследования трупа казнённого полковой доктор констатировал смерть, которую зафиксировал в специальном акте.
Кстати, душевные муки исполнителей смертного приговора, которых, по широко распространённому кинематографом заблуждению, жестокие командиры назначали в палачи своим же товарищам, относятся к категории художественного вымысла. В публичных казнях участвовали только «охотники», то есть добровольцы, которые получали за это специальное дополнительное денежное вознаграждение. Логика здесь вполне очевидна: военные начальники никак не планировали к одному преступнику добавлять ещё и «отказников» в случае их категорического нежелания участвовать в назначенной судом экзекуции.
В соответствии с Уставом, после совершения казни и погребения тела преступника батальон с оркестром прошёл церемониальным маршем мимо его могилы. По существовавшей традиции на публичной казни присутствовало местное население; некоторые из них, особенно впечатлительные бабы, бросились к священнику с пятаками и гривенниками с просьбой отслужить панихиду по убиенному, поэтому вскоре могила расстрелянного становится местной достопримечательностью, над которой священник служит панихиды по нескольку раз в день. Всё это происходило, пока урядник не усмотрел в частых посещениях места казни и постоянных заказных богослужениях возможный повод для общественных волнений и не приказал сравнять могилу с землёй, а поминания казнённого преступника категорически запретил.
Дальнейшие судьбы всех членов военно-полевого суда, участвовавших в этом процессе, сложились по-разному:
полковник Пётр Алексеевич Юноша будет командовать «московцами» ещё пять лет. В 1868 году шефом полка становится Его Императорское Высочество Наследник Цесаревич Николай Александрович – будущий император Николай II, благодаря чему, начиная с 1870 года, соединение участвует во всех смотрах и учениях с Высочайшим присутствием. Поэтому совсем не удивительно, что Пётр Алексеевич был вскоре пожалован в генерал-майоры;
прапорщик Алексей Матвеевич Стасюлевич получит следующий чин подпоручика, но 22 августа 1867 года покончит с собой, утопившись в реке «по случаю болезни полнокровия мозга и лёгких»;
поручик Григорий Колокольцев напишет прошение о переводе в кавалерию и затем продолжит службу «жёлтым гусаром» в Сумском 1-м гусарском полку. Особой карьеры он не сделает, в отставку выйдет ротмистром (секунд-майором).
Как мы и предполагали, после резонансного происшествия капитан Б.В. Яцевич потерял всякую возможность для дальнейшего служебного продвижения. Почти год он находился в клинике душевных и нервных болезней при клиническом военном госпитале. В его медицинском заключении указывалось:
Читая архивные материалы, связанные с этим делом, становится очевидным, что рядовой Василий Шабунин был расстрелян в назидание другим.
В своё время известный немецкий философ и экономист, автор мирового бестселлера «Капитал. Критика политической экономии» Карл Маркс очень точно охарактеризовал такое наказание, которое, как правило,
Даже спустя 40 лет после этих событий трагическая судьба непутёвого солдата не оставляла Льва Николаевича. Фамилию своего доверителя он упоминает в собрании собственных сочинений 22 раза.
В 1908 году Толстой в статье «Воспоминания о суде над солдатом», написанной в форме письма своему биографу П.И. Бирюкову, вспоминал:
Он вновь возвращается к судебным материалам и просит своего товарища прокурора (затем председателя) Московского окружного суда Николая Васильевича Давыдова прислать ему документы по этому и другим известным ему аналогичным делам, прежде всего связанным с постановлением смертных приговоров в отношении военнослужащих. Давыдов скрупулёзно соберёт для Толстого необходимые документы и передаст их в Ясную Поляну с собственными комментариями.
10 мая 1908 года Лев Толстой обращался к брату А.М. Стасюлевича Михаилу Матвеевичу – профессору Петербургского университета и главному редактору «Вестника Европы» – с просьбой поделиться своими воспоминаниями об описываемой трагедии.
В свою очередь, личный секретарь писателя Николай Николаевич Гусев вспоминал о том, как Толстой диктовал ему первые черновые наброски «Воспоминаний…»:
Внимание к проблемам военной юриспруденции и «быстрым» решениям военно-полевых судов у Льва Николаевича будет постоянным не только из-за их очевидной строгости и довольно частому несоответствию приговора совершённому уголовному проступку, но и благодаря тесному общению и переписке с генерал-майором А.В. Жиркевичем – выпускником Военно-юридической академии в Санкт-Петербурге, выдающимся военным юристом и общественным деятелем. Александр Владимирович, который служил в разные годы военным защитником, следователем, помощником прокурора, военным судьёй, считал своим долгом защищать невинно осуждённых солдат и особенно гордился тем, что «не замарал руки ни одним смертным приговором».