– Я? – пропищал Джейк, закатив глаза, казавшиеся белыми пятнами на вымазанном черной краской лице. Он был отчаянно похож на второразрядного исполнителя песен на банджо в шоу, где артисты выступают загримированные неграми. – А почему я?

– Потому что если я не пойду за тобой и не буду щипать тебя за попу, ты вообще никуда не подымешься.

– Я же упаду, – заявил Джейк не двигаясь.

– Ну что ж, в таком случае хотя бы не ори, а не то охранников разбудишь.

– Ну прямо душка. Я всегда говорил, что ты душка.

– Наверх, – скомандовал Люк, держа одной рукой веревку и показывая большим пальцем другой в небо.

Хотя Джейк еще стоял обеими ногами на земле, он хватался за веревку, как утопающий. Он зажмурился и встал на цыпочки.

– Я грохнусь.

– Тогда мне придется тебя убить.

– Терпеть не могу такие роли, – еще один вздох и Джейк уже карабкался по веревке как обезьяна по дереву. – Правда, терпеть не могу.

– Давай, давай. Быстрее идешь, быстрее придешь.

– Терпеть не могу, – гнусавил Джейк себе под нос, не осмеливаясь разомкнуть веки.

Люк дождался, пока Джейк достиг второго этажа, после чего начал свое восхождение. Джейк застыл как льдинка.

– Веревка, – закричал он шепотом, – Люк, веревка качается.

– Она и должна качаться, болван. Это же тебе не лестница. Двигай дальше, – Люк подтолкнул Джейка еще на пятнадцать футов, – держись за карниз, перегибайся.

– Не могу, – сказал Джейк, прервав молитву на иврите, заученную им когда-то к обрезанию, – не могу отпустить веревку.

– Дерьмо у тебя вместо мозгов, что ли? – впрочем, ничего неожиданного в этой ситуации не было. – Становись мне на плечо. Давай, давай! Встал?

– Это ты!

– Нет, это Человек-летучая мышь, задница!

– Не обзывай меня, пожалуйста. Ладно? – Джейк надавил на плечо Люка едва ли не всем своим весом, да так, что Люк поморщился.