– В этом году у нас положительный баланс.

– Прекратите немедленно! Если Рейнер решит уйти, мы закроемся. У меня нет таких средств, и я не смогу продолжить дело. Ни я, ни другие члены административного совета. Вы хоть представляете, о каких суммах идет речь? Ответьте, вы решили погубить ассоциацию?

– Вовсе нет, как вы могли подумать…

– Вы надерзили Малкольму!

– Я…

– Не спорьте!

– Я и не думал.

– Вы меня разочаровали, Ларч. Вас попросили о небольшой услуге, а вы упрямитесь, хотя Индия – не край света.

Мы так и стояли на улице. Дэвис отчитывал меня, как полковник лейтенанта, не давал вставить ни слова, и продавец газет, цветочник и официантка из паба, протиравшая витрину, то и дело бросали на меня косые взгляды.

– Признайтесь, вы чем-то недовольны? Я же прибавил вам жалованье!

– Дело не в…

– Я считал вас другом, почти сыном, приглашал в свой дом, а вы меня предаете.

– Мой генерал! Уверяю вас, я…

– Вопрос нужно урегулировать, и быстро, до Рождества.

– На следующей неделе? Я не могу.

– Почему, скажите не милость?

– Везу дочку кататься на лыжах.

Патрон одарил меня недобрым взглядом, но его гнев не шел ни в какое сравнение с обидой Салли и злостью Хелен в случае отмены каникул в Морзине[83], так что я не колебался:

– В субботу мы с дочерью отправляемся на неделю во Францию. Обещаю подумать. Окончательный ответ дам сразу после возвращения.

– Спасибо, старина.