Сердце в груди тяжело стучало, но с тошнотой он справлялся.
– Доброе утро, мисс Нурмен!
– Доброе утро, мистер Блэк! – ответила она, встретившись с ним взглядом.
Никаких следов вчерашнего недовольства. Отлично!
– Тут образовалась довольно большая демонстрация, – сказала Ребекка, – человек сорок-пятьдесят, и, похоже, их число растет. Я предлагаю выйти через запасной выход…
Она покосилась на Томаса.
– А какова ситуация сейчас? – кратко уточнил тот.
– Все спокойно, но немного нервно. У нас двое людей на тротуаре, и там же двое полицейских.
– Пресса? – на этот раз поинтересовался Блэк.
– Примерно как вчера, может быть, немного больше. Несколько фотографов и минимум одна телевизионная группа.
Блэк с Томасом обменялись взглядами.
Правое предплечье чуть пониже локтя слегка дернулось, из-за чего растопырились пальцы на руке.
– Нам бы не хотелось выглядеть типами, выскальзывающими через заднюю дверь, Ребекка, – сказал Томас. – И прежде всего потому, что здесь пресса. Могут истолковать это так, как будто нам есть что скрывать. Открытость – важная составляющая бренда «PayTag»…
Она кивнула и одновременно аккуратно стала сжимать и разжимать кулак правой руки у себя за спиной, пытаясь остановить тремор.
– Понимаю…
Во внутреннем кармане пиджака начал вибрировать телефон, но Ребекка проигнорировала вызов.
– Чельгрен, мы спускаемся, – произнесла она в микрофон на запястье.
– Это я, – сказал он, когда включился ее мобильный автоответчик, и тут же растерялся, не зная, что говорить дальше. – Я… ну, в общем…
Вдруг ребята в костюмах засуетились. Один открыл дверь стоящего впереди автомобиля, второй прошел несколько шагов вперед к канату и толпе. Оба полицейских в форме похлопывали пальцами по своим ремням в неуверенности, что им следует предпринять. И, как по сигналу, демонстранты вдруг начали скандировать: