Постояв неподвижно несколько секунд, Саммер пожал плечами.

– Милая Ребекка, ну, ты меня чуть не разочаровала. Ты же не можешь всерьез рассчитывать на то, что я стану комментировать подобного рода утверждения? – Он преувеличенно громко вздохнул. – В конце злодей должен во всем признаться, чтобы публика получила ответы на все вопросы, а фильм закочиться хэппи-эндом, чтобы все отправились в ночи по домам, довольные и счастливые. А может быть, у тебя с собой даже есть такой банальный предмет, как диктофон? – Он покачал головой. – Мой ответ заключается в том, что ты, как и все остальные, можешь думать все, что вам угодно. Естественно, ничего комментировать я не собираюсь…

Сирены всё приближались, минимум четыре-пять машин, а то и больше.

– Так, а что же ты теперь собираешься делать, Ребекка? Отвести меня в наручниках в полицейский участок? Чтобы весь мир увидел, какая ты молодец?

– М-да, как бы там ни было, у меня на пленке записано достаточно, чтобы арестовать тебя за покушение на убийство. – Она похлопала себя по внутреннему карману пиджака. – Твое положение при Дворе, тесное сотрудничество с Эскилем Стигссоном и мастером пиара господином аф Седершёльдом – все это будет детально проверено и изучено. Самое позднее к концу недели сдуется твой дружок Блэк и его фирма. То же касается и правительственной директивы о хранении информации, если она проживет так долго…

– Понимаю… – сухо произнес Саммер, но все равно в его голосе явно слышалась горечь разочарования.

– Ну, а если этого не будет достаточно, то у нас есть все свидетели. Манге, я сама, те трое, что были в «Форте».

Она сделала небольшую паузу.

– Ну, и, конечно, самый главный, тот, кто может рассказать, какое задание ты на самом деле ему дал…

Прошло несколько секунд, прежде чем Саммер понял, о чем речь. И тогда он медленно покачал головой.

– Твой брат, ну, конечно же, как я не догадался! – усмехнулся он. – Предполагаю, что ты смогла заставить Рюнеберга помочь тебе с этой шарадой с лабиринтом на Кунгсгатан. Добряк комиссар ведь делает все, о чем ты его просишь, не правда ли? – Он сделал глубокий вздох и всплеснул руками. – Поздравляю, Ребекка, отличный матч. Чувствую себя побежденным…

Саммер тихо отвернулся и прильнул к перилам. Пару секунд он стоял совершенно неподвижно, после чего повернулся снова к ней и посмотрел на вертящееся табло у них над головой.

– Я горжусь своей работой, Ребекка. Я достиг того, о чем другие люди могут только мечтать…

Красный циферблат снова превратился в рекламное табло, и его лицо стало опять отсвечивать красным.

– Но я никогда не нарушал правила Игры. Кстати, они тебе знакомы?

Ребекка покачала головой.

Теперь сирены уже были повсюду; они отдавались эхом от стен и крыш домов, их окружавших. Голубые огни мигалок отражались в окнах зданий вокруг них.

– Первое и самое важное: никогда ни с кем не говори об Игре. Второе: вся власть у Гейм-мастера, он решает, когда и как Игра закончится. Больше, на самом деле, помнить и не требуется…

В последний раз взглянув на крутящееся круглое табло, Саммер поставил одну ногу на перекладину и затем забрался на перила. Ребекка не предприняла ни малейшей попытки его остановить. Несколько секунд он постоял на краю перил, балансируя с вытянутыми в стороны руками. В тот же миг, как часы сделали полный круг и свет снова поменялся с зеленого на красный, он медленно шагнул в темноту. Секундами позже его тело пробило стеклянную крышу и, пролетев через атриум универмага «ЭнКо», тяжело стукнулось о мраморный пол в пятидесяти метрах у нее под ногами.