2

Когда Тамоцу Дзэния привел Джессику к себе, чтобы показать ей дом, она и не представляла себе, что он предложит ей миллион долларов за то, чтобы она стала его любовницей. Но так и случилось.

Они только что закончили поздний ужин в Эсака, в любимом ресторане-унаги[6] Дзэния. Джессика была не в восторге от этого блюда, потому что угри всегда напоминали ей змей, но в ресторане также подавали великолепные суси и приготовленные на пару овощи, а кроме того, Дзэния платил за все. Когда они стояли перед рестораном, поджидая, пока водитель Дзэния, Нисида, развернется и подъедет к ним, Дзэния внимательно посмотрел на Джессику и ухмыльнулся.

— Я приготовил тебе сюрприз, — заявил он.

Он всегда говорил это, когда собирался преподнести ей подарок. При этом его глаза, маленькие черные бусинки, глубоко зарытые в морщинах кожи, приоткрывались и блестели, как намасленные.

Джессика стала дергать его за руку и просить:

— Ну, скажи, скажи!

Он снова заулыбался, продемонстрировав крепкие, но пожелтевшие зубы. Иногда Джессике было тяжело смотреть на него: внешность у этого мужчины была отталкивающая. Отведя взгляд, Джессика встретилась глазами с выходившей из ресторана женщиной средних лет в кимоно. Во взгляде женщины читалось явное отвращение. Джессика не осуждала ее. Молодая блондинка в изящном наряде рука об руку со старым лысым японцем… Джессика уже привыкла к таким злобным взглядам.

Когда автомобиль, черный «ниссан-президент», подъехал к краю тротуара, Дзэния суетливо усадил ее на заднее сиденье, а потом плюхнулся рядом. Весь вечер он был какой-то нервный, выпил пива и саке больше, чем обычно, и Джессике приходилось постоянно следить за его руками. После каждой новой порции выпивки она чувствовала на своей ноге его паучьи пальцы и произносила с притворной скромностью:

— Дзэния-сан, что вы ищете?

Его рука замирала на ее бедре.

— Я ищу черную кошку, — улыбался он, и ей снова приходилось разглядывать его зубы.

— Никакой черной кошки там нет. — Она перекладывала его руку с ноги на свои светлые волосы, позволяя ему перебирать свои кудри. Чтобы ему было о чем помечтать.

Сегодня вечером ей пришлось проделать это раз пять.

Нисида повез их вверх по 423-му хайвэю, мимо парка Рёкути, и свернул с шоссе у района Сэнри — фешенебельного пригорода в конце линии метро Мидо-судзи. Район Сэнри напоминал Джессике Америку: широкие улицы, молодые деревца, разбросанные вокруг стеклянных зданий офисов, без машины никуда невозможно добраться. Дзэния и раньше рассказывал ей, что живет там.

— Хидари-ни магаттэ,[7] — распорядился Дзэния.

Нисида свернул в жилой квартал, расположенный у подножия холма. Обитателям этого района не приходилось страдать от чрезмерного внимания любопытных соседей. Массивные каменные стены и густые живые изгороди скрывали дома почти целиком, оставляя на виду только третьи этажи или крыши зданий. Джессика подумала о родительском доме в Уиллнммите, штат Иллинойс: большой дом в тюдоровском стиле, с живописным двором, где все словно кричало: «Взгляни на меня!» В американских пригородах необходимо всем демонстрировать свое богатство. В Японии его принято скрывать.

Нисида остановил машину у одной из стен, в конце которой находились деревянные ворота.

— Мой дом, мой дом, — повторял Дзэния, показывая на свою собственность, как будто Джессика могла подумать, что в час ночи он привез ее в чей-то чужой дом. Потом приказал что-то Нисида, и тот вышел из машины, чтобы открыть для Джессики дверцу.

— Я хочу показать тебе дом, — заявил Дзэния.