Фатальные последствия голода мозгов хорошо описываются у профессора Макдугалла в следующих строках:
«Цивилизация Америки зависит от вашего продолжения производства людей категорий «А» и «В» в объективных цифрах. И в настоящее время люди категории «А» составляют 4 процента, люди категории «В» — 9 процентов, и прочие из нижней части кривой. Люди «А» и люди «В», воспитанные в колледже, не выдерживают их количества, и население растёт чрезвычайно сильно. Если это продолжается в течение нескольких поколений, то люди «А», и даже люди «В», становятся редкими, подобно белым слонам. Т. е. снижение происходит до 1 процента? Это слишком вероятно».
Современная тенденция для всей кривой смещается в сторону того конца с каждым последующим поколением. И это справедливо для нравственных качеств, а также интеллектуального роста. Если наступит время, когда люди «А» и «В» вместе составят не более 1 процента или незначительную часть 1 процента населения, что будет с вашей цивилизацией?
«Позвольте мне рассказать один случай более конкретно в отношении одного из людей великих существенных профессий, о которых у меня есть некоторое внутреннее знание, а именно о медиках. Двести или сто лет назад знание, которое будет приобретено студентом медиком до выхода на практику по своей профессии, было сравнительно небольшим объёмом эмпирических знаний. Наступление цивилизации чрезвычайно умножило эти знания, и само существование наших цивилизованных сообществ зависит от продолжающегося и эффективного применения этого огромного объёма медицинской техники и науки. Приобретение и разумное применение этой массы знаний предъявляет очень большие требования к потенциальному практикующему по сравнению нашими предками. Соответственно, длина учебной программы, предусмотренной для наших студентов медиков, постоянно увеличивается, до сих пор ее продолжительность около шести лет в аспирантуре».
Студенты, вступающие на этот долгий и тяжелый путь исследования, уже выбрали свой путь. Они прошли через среднюю школу и колледж успешно, мы можем предположить, что подавляющее большинство из них относятся к «А», «В» и, по крайней мере, к «С+» группам интеллекта по армейской шкале интеллекта.
Часть из них доказывает способность усвоить огромный объем медицинских знаний до того момента, пока их можно будет использовать разумно и эффективно. Если смею обобщить мой собственный опыт, что я скажу? Что очень значительная часть даже тех, кто выдерживает экзамены, не в состоянии добиться такого эффективного усвоения. Основная часть современных медицинских знаний слишком обширна для усвоения, а сложность слишком велика для понимания. Медицинская наука продолжает расти в объёме и сложности, и зависимость сообщества от нее становится всё более чувствительной.
В этой одной профессии такой большой и растущий спрос на интеллектуальный потенциал и моральные качества её членов, спрос на людей с группами интеллекта «А» и «В» неуклонно возрастает, а предложения, по всей вероятности, неуклонно уменьшаются с каждым поколением.
«И то, что происходит в этой одной профессии, казалось бы, происходит во всех великих профессиях и высших призваниях. Наша цивилизация, по причине её усложнения, постоянно увеличивает спрос на качество ее носителей, качество же этих носителей ухудшается, а не улучшается».
Быстрота нашего расового обнищания, как уже говорилось, происходит по многим причинам, некоторым старым и другим новым. Мы видели, что стресс из-за сложности высоких цивилизаций всегда устраняет превосходные группы людей, отвлекая энергию от расовых целей индивидуальными или социальными целями, последствия приводят к увеличению безбрачия, позднему браку и нескольким детям. Большинство явлений, лежащих в основе этих расово разрушительных явлений, можно сгруппировать в двух частях: высокой стоимости жизни и стоимости роскошной жизни. За этими двумя общими фразами стоит множество специальных факторов, таких как рост цен, более высокие стандарты, стремление к роскоши, социальной эмуляции, неэффективное правительство, высокие налоги и (не в последнюю очередь) давление постоянного увеличения масс низких классов; некомпетентное человечество потребляет всё большую часть национального богатства и энергии для благотворительной помощи, врачевания, воспитания, общественного порядка и т. д.
Теперь все эти разнообразные факторы, независимо от их природы, имеют общее: дети являются всё больше и больше проблемой для высшего лица, такие дети могут быть необходимы для цивилизации и расы. Дело в том, что в нынешних условиях сравнительно небольшое число людей правильного рода могут позволить себе поднять большие семьи родовитых, хорошо ухоженных, хорошо образованных детей. Это является основной причиной резкого падения в темпах рождаемости верхних и средних классов всех цивилизованных стран, произошедшего в течение последнего полувека. Падение было ускорено одновременным открытием различных методов предварительной контрацепции, которые вместе называются «противозачаточными». Тем не менее, это были не столько новые методы, сколько настойчивое экономическое и социальное давление на рождаемость В условиях современной жизни заметное снижение рождаемости было неизбежно. Приведу только одну из нескольких причин: прогресс медицинской науки позволил резко снизить показатель смертности, и, таким образом, стало возможным огромное чистое увеличение населения. Сохранение остановки рождаемости означало бы для западных стран перегруженность массами человечества, как в Азии, при низком уровне бедности.
Более умные и дальновидные индивидуумы в истории цивилизованных страд начали быстро пользоваться новыми методами контрацепции, а также ограничивать размер своих семей. В связи с этим возникает большой общественный резонанс (в основном по религиозным мотивам), и в большинстве стран распространение знаний контрацепции было запрещено законом. Такие действия были крайне глупыми и катастрофическими. Для дальновидных общин должно быть очевидно, что с появлением новых социальных факторов, таких как пониженная смертность, более высокие затраты на проживание и повышение уровня жизни, снижение рождаемости было просто неизбежно; что цивилизованные народы не могут и не перейдут к разведению подобно животным, как они это делали в старые времена дешёвой жизни и с низким уровнем жизни, когда высокая рождаемость была компенсирована сильным действием разрушительных смертей.
Но снижение рождаемости было неизбежным, единственные оставшиеся вопросы таковы: как и кем она может быть уменьшена? Должна ли она определяться традиционными методами безбрачия (закалёнными незаконными сексуальными отношениями и проституцией), отложенным браком, детоубийством и абортами; или она должна ограничиваться новыми методами контрацепции? Ещё вопрос: должны ли все слои населения снизить свою наблюдаемую рождаемость, или же только более интеллектуально занятые? К сожалению, для расы это был последний вариант, который преобладал. Вместо распространения знания о контрацепции в массах и, таким образом, смягчения, насколько это возможно, зла расово разрушительной дифференциальной рождаемости, обществу удалось сохранить массы в темноте и высокой плодовитости, но не удалось сохранить знания о контрацепции от умных, которые всё чаще практикуют контроль рождаемости и уменьшают свои взносы в популяцию.
Здесь был большой потенциал инструментов расового улучшения, извращённый агентами расового декаданса. Общество умышленно нагнетает низшие элементы за счёт руководства со слепой настойчивостью. Результаты мы уже рассмотрели в нашем исследовании дифференциальных темпов рождаемости сегодня.
Так заканчивается наш обзор общих факторов расового обнищания. Перед закрытием темы мы должны отметить один специальный коэффициент самого меланхолического значения — Первую мировую войну. Она — самая ужасная катастрофа, которая когда-либо постигала человечество. Расовые потери были материальными потерями. Мало того, что сама война уничтожила неизмеримые расовые ценности, но её последствия оказываются лишь немногим менее неблагоприятными для расы. Плохие социальные условия и ужасно высокая стоимость жизни продолжают снижать рождаемость всех, кроме наиболее безрассудных и недальновидных элементов, чьё увеличение является проклятием, а не благом.
Рассмотрим только одну из многих причин, почему сегодня происходит снижение рождаемости лучших элементов населения, взявших непосильное бремя налогообложения через выезд из Европы, этим поражены особенно верхние и средние классы. Лондонская газета «Saturday Review» объяснила это очень ясно: «У человека с 2000 фунтов стерлингов в год сборщик налогов берёт 600 фунтов. Оставшиеся 1400 фунтов, в связи с уменьшением стоимости денег, имеют покупательную способность, примерно равную 700 фунтам за год до войны. Ни один молодой человек не будет поэтому, думаю, жениться при доходе менее чем 2000 фунтов стерлингов в год. Мы думаем, что молодой человек в верхних и средних классах — это человек, начинающий с ничегонеделания, приходит к 2000 фунтов стерлингов в год, пока он не вступит в брачный возраст. Таким образом, продолжение вида будет осуществляться почти исключительно классом работников низкого и среднего калибров мозга».
В том же духе «London Times» описывает в следующих словах термин «смерть среднего класса»: «Дело в том, что при нынешней стоимости жизни, настоящем налогообложении, при сегодняшней цене домов, «семья», как этот термин используется, невозможна. Он означает не дискомфорт, но лишения с последующим ухудшением здоровья. Поэтому гораздо лучше воспитывать одного здорового ребенка и позволить ему разумное образование, чем пытаться воспитывать троих детей на недостаточном питании и без надежды предоставить обучение и работу в их жизни. Но беда не останавливается на достигнутом и любыми средствами продолжает действовать. Общеизвестно, что браки, особенно браки среднего класса, в настоящее время откладываются в данный момент из-за жилищных и продовольственных трудностей, и не может быть никаких сомнений, что многие мужчины избегают брака вообще из-за тяжелого финансового положения, который накладывает мир на его настроения; достопримечательности семейной жизни на зарплату, едва хватающую на двоих, не воодушевляют. В бакалавриате человек может заниматься по своим интересам, сохранять свою свободу действий и может позволить себе развлечения вместе со своими друзьями. Он уклоняется от альтернативы тяжёлой работы, ведёт скромный образ жизни, имеет минимум удовольствий и максимум беспокойства».
Хотя война не пришла в Америку так, как это было в Европе, её расово злые эффекты очевидны и здесь. Недавняя редакция «New York Times» хорошо описывает не только некоторые из последствий войны, но и некоторые из результатов этой недальновидной филантропии, в которой предусмотрены наказания бережливым и уважаемым элементам — нянчиться с благотворительными убежищами и недальновидностью. Редакция написала: есть заявление комиссара здравоохранения Копленда, что рождаемость коренных американцев снижается по сравнению с иностранными элементами в нашей популяции. В этом нет ничего нового, разве его замечания о том, что спад был ускорен в результате войны. Такой результат был неизбежен уже давно, что очевидно. Преобладающим иностранным элементом являются наёмные работники, чьи доходы росли упорно, шаг за шагом, вместе со стоимостью жизни. Выходцы коренного происхождения являются преимущественно интеллектуальными работниками, их зарплаты остались большими, как и были. Результатом стало резкое снижение их уровня, имеющее, возможно, только проверку их и без того низкого уровня рождаемости. Во время войны комиссар благотворительности Бёрд С. Колер сообщил, что в первый раз в истории его комиссии образованные люди, бывшие до сих пор самоподдерживающимися и уважающими себя представителями среднего класса, принесли ему своих детей, говоря, что они больше не могли купить им еду и одежду.
Статистика доктора Копленда о младенческой смертности говорит о том же: «Среди младенцев, родившихся у коренных матерей, стоимость 90 на 1000 — в отличие от 79 для французских матерей; 75 — для богемских, 69 — для австро-венгерских, 64 — для русских, 58 — для шведских, и 43 — для шотландских». Эту разницу Доктор Копленд связывает с тем, что американские матери менее склонны пользоваться станциями детского здоровья. Родившие матери «привыкли полагаться на эти и другие правительственные агентства» лишь под сильным принуждением, как приведение родителями среднего класса воспитывать своих детей к уполномоченному благотворительностью, к кому американцы обращаются за государственной помощью в их семейной жизни. Между тем, эти люди коренного рождения платят в основном в виде налогов многим «государственным органам», чтоб помочь работнику иммигранту и его семье. Во время войны Генри Фейрфилд Осборн протестовал против этой несправедливости на земле, против того, что она делала жизнь невозможной для образованных американцев, чей дом является оплотом наших национальных традиций.
«Так серьёзная ситуация стала очевидной в статистике нашего населения. В 1910 году в Нью-Йорке было 921318 коренных американцев, происходящих из коренных выходцев, иностранного или смешанного происхождения было 1820141 человек, а из родившихся 1927703 — в общей сложности 3747844, в отличие от 921 318 выходцев коренного родительского возраста. Полные данные за 1920-й год ещё не доступны, но доктор Копленд является авторитетом для утверждения, что доля тех, чьи традиции иностранного происхождения, стремительно растёт. Его заявление заканчивается увещеваниями против контроля над рождаемостью, дух, достойный восхищения, хотя его логика не ясна. Он имеет в виду не противозачаточные средства, а большую рождаемость среди американцев более старой иммиграции. Она, как он считает, обладает лишь моральным значением, но его собственное заявление показывает, что они имеют более глубокий базис в современных экономических условиях. Они были, несомненно, подчёркнуты войной, но они были уже в течение многих десятилетий перед ней и продолжают осуществлять свое влияние с нарастающей силой».
Именно это. Страшная война просто ускорила расовое обнищание, долго работавшее до неё; сделала несколько тоньше жизненную линию цивилизации, уже бывшую тонкой, и дала толчок ожесточенной энергии тех, наделив полномочиями варварства и хаоса, кого мы сейчас непосредственно рассматриваем.