Ниньо де Гевара стал Великим Инквизитором в декабре прошлого года, но именно он активизировал казни еретиков. Если во времена его предшественника за четыре года правления было казнено с полдюжины еретиков, то за три с половиной месяца с момента назначения Ниньо де Гевары таковых было уже более сорока, и многие другие дожидались своей участи. К этому нужно добавить десяток, которых не смогли поймать и сожгли их чучело.

Но, как ни странно, Ниньо де Гевара отнесся к нам достаточно дружелюбно, особенно после того, как я передал ему письмо от падре Лопе Итуррибе. Письмо, конечно, было адресовано просто «Великому инквизитору», но Ниньо де Гевара, прочитав его, сказал:

– Я знаю падре Лопе и доверяю ему. Если он пишет, что в ваших кораблях нет козней дьявола, то я склонен ему верить. А насчет того, что вы православные – это почти что как католики, и я надеюсь, что русские в скором времени отринут свою ересь и перейдут под омофор престола Святого Петра. Но я должен вас предупредить – вы не должны распространять свою веру ни в Испании, ни в испанских колониях.

– Мы не будем этого делать, ваше преосвященство.

– Ну вот и хорошо. И еще. Я напишу падре Агирре про вас, и потребую немедленно отозвать ту хулу, которую он возвел на вас.

– Спасибо, ваше преосвященство.

– Но помните – никакой миссионерской деятельности, и никаких православных падре.

– Да, ваше преосвященство, – поклонился я и расслабился. И, как оказалось, рановато.

После того, как банкет окончился, какой-то монах сообщил мне, что меня желает видеть Хуан де Суньига Флорес, архиепископ Картахенский. Августинец провел меня в небольшой кабинет, где за столом, на котором лежали Библия и какие-то бумаги, сидел человек лет шестидесяти. Я подошел под благословение, но он и не подумал меня благословлять, смотря на меня с неприкрытой враждой.

– Дон Алесео, моя племянница, герцогиня де Луго, много мне рассказала о вашей ереси и ваших поползновениях на честь Её Католического Величества. Более того, она подозревает, что именно вы подстроили нападение морисков, и именно вы убили герцогиню де Сеговия, чтобы скрыть ваши грехи. И еще вы заколдовали короля и королеву – иначе вас давно сожгли бы на костре.

Я пытался было поговорить с ним с позиции разума, но он плюнул в мою сторону и заскрипел:

– Речи твои речи диавола, и грех твой безмерный, О страшный грешник. Уходи с глаз моих.

На следующее утро, во время обеда, Маргарита спросила у меня, к кому меня вызывали в предыдущий вечер. Я рассказал ей о случившемся.

– Понятно. То-то он сказал, что болен, и не пришел на банкет. Это страшный человек, дон Алесео. Но, боюсь, именно он будет следующим Великим Инквизитором. Он любимец Папы Римского – а это много чего значит. Впрочем, посмотрим. Смею надеяться, что я вас смогу защитить, если понадобится.

После обеда, я опять встретился с королем и его министром.

– Дон Алесео, испанская корона согласна продать вам Нижнюю Калифорнию, Тринидад и Барбадос за общую сумму в одну тысячу испанских фунтов золота, или пять тысяч испанских фунтов серебра. Граница в случае вашего согласия будет проходить от точки впадения Рио-Гранде в Море Кортеса на восток.

Упоминание Рио-Гранде меня несколько удивило, ведь Калифорния расположена в сотнях километров от техасской границы. Но потом я вспомнил, что именно так в те времена именовалась река Колорадо.

– Хорошо, если и остров Монтаге в устье Рио-Гранде также будет частью сделки. Равно как и острова Марии, а также другие острова в море Кортеса, которые находятся ближе к Нижней Калифорнии, чем к ближайшему берегу, который останется в составе Новой Испании. И если сумма продажи уменьшится до восьмисот фунтов золота.

– Насчет последнего мы согласиться не сможем, но готовы предложить существенно расширить границы передаваемого вам – например, до острова Тибурон включительно, и всего, что находится к северу от этого острова. Мы согласны и на острова Марии. Но тогда – первоначальная сумма, тысяча фунтов. Половина – испанской тонелады.

Подумав, я согласился. В одной Калифорнии золота, до которого несложно добраться, во много раз больше, чем эта сумма.