— Который час? — спросила я, еще дезориентированная.

— Рождество уже минуло, голубушка, — сказала она. — Ты ушла и все пропустила.

Я поморщилась при мысли о приклеенном пластыре у меня на груди.

— Не трогай его, дорогуша. Ты совсем чахоточная. Доктор Дарби сказал держать его полчаса.

— Но зачем? Я не больна.

— Ты упала с крыши. Это одно и то же. Хорошо, что они сгребли снег в такую огромную кучу, не то ты провалилась бы прямо до Китая.

С крыши?

Все вернулось ко мне приливной волной.

— Вэл Лампман! — сказала я. — Марион Тродд! Они пытались…

— Хватит, — перебила меня миссис Мюллет. — Тебе нельзя думать ни о чем, кроме поправки. Доктор Дарби думает, что ты могла сломать ребро, и не хочет, чтобы ты ерзала.

Она взбила мою подушку и убрала прядь влажных волос с моих глаз.

— Но могу сказать тебе вот что, — добавила она с фырканьем. — Ее увели в наручниках на запястьях. Им пришлось буквально ее отдирать. Ты бы это видела! Как она дулась, подумать только. Прилипала ко всему, к чему прикасалась, — даже к констеблю Линнету в чистой униформе, а ему жена только что ее постирала и погладила, сказал он мне. Скорее всего, ее повесят, но никому не говори, что это я рассказала. Не предполагалось, что ты все вычислишь.

— А как насчет Вэла Лампмана?

Миссис Мюллет напустила на себя серьезное выражение лица.

— Упал, как и ты. Приземлился прямо на автомобиль мисс Уиверн. Сломал шею. Но помни, я нема как рыба.

Я долго молчала, пытаясь разобраться, как реагировать на эту, честно говоря, не неприятную новость. Похоже, правосудие само решило, как поступить с Вэлом Лампманом.

Внезапно мое сознание наполнили странные туманные образы искаженных лиц, плавающие в подернутой дымкой комнате, в которой я лежала беспомощная.

— Миссис Хьюитт, — наконец произнесла я. — Антигона. Жена инспектора, она еще здесь?

Миссис Мюллет бросила на меня удивленный взгляд.

— Не было ее. Не знаю ничего такого.