Мне нужно время подумать, пора уходить, чтобы собраться с мыслями.

— Благодарю, тетушка Фелисити, — сказала я. — Должно быть, вы очень устали.

Я всегда могу прийти к ней позже и заполнить пробелы.

— Ты такой заботливый ребенок, — произнесла она.

Я одарила ее скромной улыбкой.

Чулан под лестницей — это равносторонний треугольник, оснащенный свисающей лампочкой. Здесь, в безопасности от глаз и камер съемочной группы, хранились журналы, унесенные из библиотеки и гостиной. Старые номера «Сельской жизни», словно геологические пласты, наслаивались на старые выпуски «Иллюстрированных лондонских новостей». Высокой кучей лежали выпуски «За экраном», старые номера «Киномира» были свалены покосившимися стопками, должно быть, восходившими к временам немого кино.

Я ступила внутрь, закрыла за собой дверь и, взяв первую стопку журналов, принялась искать.

Я страницу за страницей пролистывала «Любопытные факты кино» и «Серебряный экран», сначала улыбаясь нелепым выходкам так называемых кинозвезд, о большинстве из которых я никогда не слышала.

Вечеринки, торжества, премьеры, благотворительные представления: улыбающиеся лица, зубастые улыбки, цилиндры и платья с блестками, объятия в экзотических машинах — как много времени эти люди проводили фотографируясь!

Найти Филлис Уиверн оказалось несложно. Она была повсюду, похоже, не старея год от года. Вот, например, она сидит со скрещенными ногами в парусиновом кресле, на спинке которого написано ее имя, изучает сценарий, на ее плечи наброшен кардиган, на лице выражение чрезвычайной сосредоточенности. Вот она танцует с молодым летчиком в темном ночном клубе, по виду расположенном в подземной усыпальнице в церкви. И вот снова она, на съемках «Анны из степей», стоит рядом с другой актрисой, обратив лицо в небо, перед трактором-бегемотом, и им поправляет макияж мужчина с усами и в берете.

Может ли это быть?..

На миг я подумала, что рядом с Филлис Уиверн была Марион Тродд. Намного более молодая Марион Тродд, чтобы быть уверенной, но тем не менее…

Несмотря на мое возбуждение, мне сложно было фокусировать глаза на странице. Воздух в чулане стал спертым; голая лампочка выделяла удивительное количество тепла. Это и тот факт, что я устала до смерти, вызвали у меня головокружение.

Сколько времени я провела, скорчившись, в чулане? Час? Может, два? Судя по ощущениям, дни.

Я потерла глаза кулаками, заставляя себя внимательно прочитать крошечные буквы подписи.

Возможно, отец не совсем не прав, настаивая на том, чтобы у всех нас были очки. Я надевала свои, только когда пыталась вызвать сочувствие или когда хотела защитить глаза во время опасного химического эксперимента. Я на миг решила было сбегать наверх за очками, но передумала.

Я потрясла головой и снова перечитала подпись:

«Филлис Уиверн и Норма Дюранс освежают макияж между дублями. Смотрите на птичку, девочки!»

Какое разочарование! Должно быть, я ошиблась. На секунду я подумала, что наткнулась на что-то, но имя Норма Дюранс ничего мне не говорило.

Если только…