– Ну, тогда отвлекись. Сделай защиту. Все равно глупо будет соваться дальше, не подготовившись.

– Этой подготовки может оказаться недостаточно, – ответила она.

– Мы в Городе, здесь никакой подготовки не достаточно. Может быть, если бы те первые идиоты это понимали, вернулись живыми.

– Или нет, – вставил Дамин.

– Ну, или не вернулись бы.

Джек повернул ручку еще раз, и что-то внутри щелкнуло, застрекотало с тихим механическим звуком.

– Отлично. Еще четыре замка и откроем.

Кейн в очередной раз приблизила Точку Смещения и потянулась зачерпнуть нулевого архетипа – немного, чтобы оставались силы на то, что ждало дальше – и сплести из него защиту.

Она была готова почти одновременно с тем, как щелкнул последний замок.

Когда с замками было покончено, дверь поддалась легко, Джек открыл ее, и плач спирита, который преследовал Кейн в коридорах «Марии», накатил оглушающей, грохочущей волной.

Кейн вскрикнула, отшатнувшись назад, инстинктивно отдаляя Точку Смещения.

Коридор за дверью был темен и пуст, завален обломками и припорошен пылью.

Облупившаяся краска облетала хлопьями.

Почти сразу в конце коридора возникли светящиеся формы – округлые с длинными лентами-отростками снизу, они напоминали медуз. И состояли из спирита.

Они… звучали почти нормально, но их голос – тихий и однообразный – терялся в реве и криках. Что-то огромное и страшное было в лабораториях «Марии», и оно выло от боли.

Реннар часто говорил Кейн, что архетипы могут звать людей и менять их, как делала это Земля.

Но спирт на «Марии» не вел и не предлагал пути.

Он выл, умоляя о помощи.

Кейн пришла именно для этого – искупить и исправить то, что натворили другие.

Для этого ей нужно было попасть внутрь, в самое сердце платформы.