Глава одиннадцатая. УЩЕЛЬЕ

В драгоценном халате, наброшенном поверх грязной хырки, Як Безумец выглядел, словно кусок кизяка, обернутый парчой. Джавляк часто моргал и дергал щекой, распространяя вокруг себя винное благоухание и вонь немытого тела. Подарок эмира дервиш использовал по своему разумению, первым делом высморкавшись в полу, изукрашенную шелковым шитьем. Тимур гневно раздул ноздри, но сдержался.

— Мауляна, — спросил эмир, — тебе не нравится мой дар?

— Нравится, — одними губами ответил дервиш. Словно плюнул словом.

— Так почему же ты так обошелся с ним?

— Потому что нравится, — процедил дервиш.

Обиду почувствовал Тимур. Двойную обиду: за себя, дарителя, и за чудесный индийский халат искусной вышивки.

— Ослиную попону надо было тебе подарить, — пробурчал он тихо.

Но дервиш услышал.

— Ну и подарил бы, — сказал Як Безумец.

Тимур начал закипать, но вовремя спохватился. Джавляк же нарочно его гнев на себя кличет, а он, как дитя малое, идет на поводу. Хромец враз остыл: не время поддаваться мимолетному настроению. Он решил выждать — может, дервиш, как и раньше, начнет отвечать, опережая вопросы. Но джавляк помалкивал. И Тимур понял, что надо спрашивать, если хочешь услышать ответ. Но как спросить того, кто не отвечает на вопросы, которые ему задают, но дает ответы на те, что не заданы? Хорошо сказал о дервише эмир Димир.

— Мауляна, — начал он, — я призвал тебя, чтобы вновь усладить слух твоей мудростью. Внутренним оком тебе дано видеть больше, чем обычному смертному… Тебе было ведомо о кольце, запавшем в щель. Тебе было ведомо о чуде, приведшем в мой стан эмира Димира.

Сложив руки на груди, Як Безумец молчал, не поддакивая, но и не отрицая.

— Эмир Димир рассказал мне много удивительного, но самым удивительным из слышанного было то, что наградою ему обещано возвращение: он покинет наш мир и вернется в тот, далекий, откуда пришел чудом воли Творца. Настанет его час, и пришелец из грядущего исчезнет, развеется, как утренняя дымка…

Помаргивая длинными ресницами, дервиш зевнул. Безбровое его лицо выражало лишь равнодушие и скуку.

— Исчезнет… — повторил он без выражения. — Исчезнет… — Як Безумец почесал бок. — Нет, тебе не дано увидеть, как он исчезнет из этого мира, но он увидит, как ты уйдешь в иной… А там, может быть…

Когда джавляк бесцеремонно перебил его, Тимур затаил дыхание, поняв, что добился желаемого: дервиш пророчествует. Смысл пророчества был прозрачен и ясен: Всевышний не будет торопиться с наградой и возвращения в родное грядущее эмиру Димиру придется подождать. Вторая половина пророчества пришлась по сердцу гораздо меньше: дервиш прямо говорил о Тимуровой смерти, о том, что гигант увидит эмира лежащим на смертном одре.

— И когда же это произойдет, мауляна? — спросил он, мрачнея.

— Что, эмир, обеспокоился? Не стоит ли за твоим плечом ангел смерти? — спросил дервиш. — Не беспокойся. Не скоро Аллах призовет тебя. Не скоро.