Коконы хоть с трудом, но все же разрезались охотничьим ножом. Внутри у них обнаружились отдающие все тем же запахом химии и тленом мумифицированные останки различных животных, высушенные и затвердевшие, которые он после осмотра просто скидывал в ближайший провал. В основном ему попадались тушки средних размеров, но встречались и довольно крупные особи — по рогам он опознал и несколько высосанных досуха лосей, вроде тех, что он уже встречал в местном лесу.

Спустя какое-то время этих «раскопок», импровизированным мародерам попался и первый труп разумного, которым оказалось небольшое существо, очень похожее на одного из тех ночных гостей, что как-то наведались к Александру в палатку. Вскоре он нашел еще и несколько его сородичей, отложив эти коконы в сторону для последующего изучения.

— Кобольды. Глупые и жадные твари, но могут при себе таскать самородки и драгоценные камни, так что проверить стоит, — так прокомментировала его находки фейка, кружась вокруг и с любопытством наблюдая за его действиями, периодически пытаясь помочь.

Когда от всей кучи осталось меньше половины, нашелся и первый человеческий труп. Оттащив вскрытый кокон с телом в сторону, Александр вскоре обнаружил и еще два подобных этому свертка.

— Лесорубы, скорее всего. Отчаянные ребята, но за некоторые виды древесины из этого леса платят огромные деньги, так что они обычно не скупятся нанимать хорошую охрану, да и сами нередко прокачаны. Хотя этим, видимо, не свезло, — философски пожала плечами мелкая.

Затем практически до самого конца «изыскательных работ» ничего интересного им больше не попадалось. Однако, как оказалось, все же в одном из самых старых коконов нашел свое последнее пристанище какой-то довольно крупный человек. «Или скорее какой-то крупный разумный», — понял он, взглянув на удлиненные высушенные уши и заметно выпирающие нижние клыки.

— О, а это интересно, — подлетела фейка поближе, — Да это же орк! Причем из охотников, взгляни, вон у него лук торчит из налучья сбоку! Вот свезло-то!

Как выяснилось из ее рассказа в дальнейшем, местные охотники оказались этакими весьма крутыми ребятами, которые прокачивались на здешних монстрах, заодно хорошо зарабатывая на органах и частях тела развитых тварей, охотно скупаемых магами и алхимиками. Но в здешнем лесу эти специалисты все же появлялись нечасто — слишком уж велик оказывался риск.

— Слушай, Ежка, я что-то не пойму, а в чем тут особый риск для хорошо прокачанного человека, ну или другого разумного? Нет, я-то конечно пару раз тут только чудом и спасся, но ведь и никого выше пятого уровня не встретил? Ну, из тех конечно, у кого этот самый уровень удалось узнать, — поправился он, вспомнив как прятался от того же дракона или саблезубых медведей-переростков.

— Ну смотри, вот ты, как и я допустим — вот мы «нулевки». Ну то есть нулевого уровня развития. Драрг нам попался аж пятого, а это куда круче, чем четвертый — поначалу на кратных пяти уровнях приличный скачок по силе идет, их еще «ступенями» называют… Если бы не твой древний артефакт, то все, хана, — чиркнула она себя в экспрессивном жесте ребром ладони по горлу. — Так тут и со всеми другими получается. Заявись сюда, скажем, прокачавшиеся до десятого уровня развития авантюристы, так им бы и паук попался уровня пятнадцатого, а то и двадцатого, то есть третьей-четвертой ступени, понимаешь? Оттого-то никто такие места и не люби. Тут как бы сама природа подстраивается под уровень нарушивших границы леса разумных, вот, — выдохлась она, закончив монолог.

— Это что же, дифференцируемый уровень реагирования, с заложенной перестраховкой, в зависимости от силы нарушителя? Это какая-то интеллектуальная система защиты получается, — задумался он.

— Не знаю, что такое это ди-фру-рр-и, тьфу, короче — но ты, наверное, прав. В старых преданиях говорится о том, что таким образом маги устраивали охрану вокруг каких-то важных объектов. Поэтому-то сюда и прутся постоянно разного рода авантюристы, только гибнут пачками, ну или похватают что по краям — и обратно, если повезет.

— Понятно… А ты-то сама чего здесь забыла?

— Ну, я же как бы местная, хотя, когда Переродилась, видимо таковой считаться и перестала… Но не показываться же мне в соседнем лесу в обносках? Надо было сначала приодеться, так что искала я паучий шелк — и вот уже тут с глупым человеком в трупах копаюсь, — показала она ему язык, дурачась.

— Ладно, все с тобой ясно. Давай смотреть, что же тут еще имеется.

Но в дальнейшем «изыскателям» попадались лишь высушенные трупы животных. Александр постепенно отправлял вскрытые коконы вниз, пока на площадке не осталось лежать семь мелких свертков с мертвыми кобольдами, и четыре крупных, с трупами лесорубов и того самого охотника из орков.

Осмотр перспективных образцов начали с маленького народца. Разрезав паутину, он нашел несколько стальных орудий убийства, вроде коротких кинжалов или мечей, сантиметров десяти длиной. Для человека опасных, пожалуй, только если тот спит или находится без сознания — вспомнил он свое с ними недавнее столкновение. Хотя мелкая уже вовсю резвилась, изображая из себя мельницу с одной из найденных стальных зубочисток.

Кожаная и меховая одежда с крохотных трупиков и из пары мелких заплечных мешков, нашедшихся у них, никого не заинтересовала. А вот несколько необработанных камней насыщенного зеленого цвета Александр все же отложил в сторону — больше у этих малышей ничего и не нашлось.

Все три дровосека порадовали его объемными рюкзаками за спиной. Огромными рабочие топоры, висевшие у каждого сбоку в петле, кинжалы и засапожные ножи, ну и три серебряных амулета с символом солнца им уже точно были ни к чему, перекочевав на брезент, куда он складывал все интересные находки.

Один из покойников, тот, что оказался снаряжен получше, имел при себе массивную двустволку с короткими стволами калибра этак четвертого. Изукрашенная странной резьбой в виде каких-то рун на темном лакированном дереве приклада, она несла на себе и серебряные накладки — на переломном механизме и выточенном из того же дерева цевье, с чеканкой, опять же изображавшей символы местного светила.