— Нет, не наскребем, — Александра всхлипнула. Рон, жалея, лизнул ее щиколотку. — Даже если мы продадим дом, денег не хватит. И потом, я не могу вернуться на Землю.
Шаша задрала платье и показала на внутренней стороне бедра небольшое круглое клеймо. Будто пальцем кто-то сильно надавил, оставив красный след.
— У птенцов короля нет родины, мы там, куда нас пошлют. Но я не могу покинуть этот мир. За его пределами меня ждет немедленная смерть.
— Но почему же тогда не ставят подобные метки остальным рабам? Для хаюрдагов это было бы очень удобно… Ой, прости, милая, я интересуюсь из чистого любопытства. Я и сама когда-то была рабыней, но сумела выкупить себя.
— Это древняя магия, которая замешивается только на королевской крови. Она по капле отнимает у Хаюрба жизнь.
— Значит, ты особая?
— Выходит, что так…
Глава 4. Подмена
«Интересно, как Сесилия выкупила себя из рабства? — Гаррон еще раз осмотрел мастерскую и остановил взгляд на хозяйке. — Без магии артефакт не создашь, а значит, я был прав, думая, что хозяйка агридка, причем из знатного рода. Но как она оказалась в Хаюрбате? Выкрали? Почему не всполошились родственники? И чем она могла откупиться? Кто из хаюрдагов позволил бы курочке, несущей золотые яйца, оказаться на свободе?»
Пес перестал пялиться на Сесилию, пытаясь отыскать в ней знакомые черты какого-нибудь царедворца. Артефакторша вполне могла быть бастардкой, коим строгий учет никогда не велся. Он сам совсем недавно узнал, что у отца на Земле росла внебрачная дочь Джулия.
«Росла, росла, да и выросла. До жены лорда Ханнора доросла. Эх, поскорей бы домой. Мы бы быстро выяснили, кто снабжает хаюрдагов его амулетами», — в том, что маг из рода Разрывающих пространство не виноват, Гаррон и на мгновение не сомневался.
— Давай начнем с твоего преображения. Даже если кто-нибудь нагрянет ко мне, он не должен догадываться, что ты Шаша. Скидывай платье. Оно слишком заметное.
— У меня других нет. Статус обязывал одеваться дорого.
— Я понимаю, — Сесилия поставила на стол железную чашу. Подхватила брошенный ворох одежды и, полив его черной маслянистой жидкостью, подпалила.
— Чтобы и следа не осталось, — в желании истребить доказательства существования попавшей в немилость танцовщицы, артефакторша совсем забыла о стоящей нагишом гостье. — Ах, да, на, прикройся! — она кинула первый попавшийся под руку отрез ткани. — Давай сюда браслеты. Кольца тоже. Все, что может тебя выдать.
Только теперь женщины столкнулись с проблемой странного амулета, который никак не хотел сниматься. Гаррон перестал дышать.
— Я уже пробовала, но цепочка все время путается в волосах, — пожаловалась Александра. Ее уши уже горели, шею густо покрыли красные пятна, а «собачий ошейник» ни в какую не снимался.
— Если бы побрякушка не выглядела так безобразно, я бы подумала, что это родовой амулет. Только строн невозможно снять с шеи. Причем для этого ты должна быть женой какого-нибудь лорда из Агрида.
Саша никогда не слышала о стронах, но холодок нехорошего предчувствия зародился где-то на кончиках пальцев и побежал вверх, пока не достиг громко бухающего сердца.
— Строн? Жена?! — она с трудом сглотнула. Горло мгновенно пересохло. Трясущимися пальцами сняла с медальона защитную пленку. Тот заиграл драгоценными каменьями. И в свете сгорающего платья ей почудилось, что улыбка на одном из отлитых из неизвестного металла лице стала шире, а на другом брови собрались домиком. — Что такое строн?