В раздевалке-гримерной никого не было, так как Серёга успел, после Солнышка, тоже переодеться и уже сидел на сцене за своим синтезатором. Я только снял рубашку и начал снимать брюки, как пришла Линда.

— Всё, я готова к выступлению, — сказала девушка и стала тоже переодеваться.

Да, вот и третья моя девушка, с которой я успел переспать в Лондоне. Так что стая у меня получается уже среднего размера. Я посмотрел на Линду, которая спокойно разделась до нижнего белья и села на диван, чтобы сделать глоток воды из бутылки. Фигурка у неё, действительно, великолепная, это я ещё прошлый раз оценил. Вот что значит профессионально заниматься танцами с детства. Мой взгляд непроизвольно опустился туда, куда любой мужчина всегда старается женщине заглянуть, будь она в юбке или без неё.

— Нравится? — задала вопрос улыбающаяся Линда и сняла лифчик. — А так лучше?

И эта бесстыжая провокаторша, вдобавок, одним движением сняла с себя трусики и осталась абсолютно голой. Да, у неё было на что посмотреть. Я рефлекторно сглотнул подступивший к горлу комок.

— Ну и чего ты ждёшь? — опять спросила Линда, подошла ко мне и прижалась своим горячим телом. Два раза я уговаривать себя и своего встрепенувшегося «друга» не дал и, подхватив Линду на руки, отнёс её к дивану. Опять между нами повторился такой же дикий и необузданный секс, что и прошлый раз, только уже не на полу, а прямо на диване. Остроты и пикантности ситуации добавляло то, что так как дверь на ключ я закрыть не додумался, да и думать об этом было некогда, то кто-нибудь мог в любой момент войти к нам и застать нас врасплох за этим умопомрачительным буйством плоти. По этой же причине громко кричать мы не могли, поэтому всё сопровождалось нашим сумасшедшим учащенным дыханием и тихими стонами удовольствия. Но никто, слава Богу, к нам не вошёл и не обломал нам весь кайф, поэтому мы всё успели закончить без проблем. В очередной раз это было какое-то гормональное помешательство и именно опять с Линдой. Вот что, спрашивается, со мной такое происходит? В зале сидят две мои любимые женщины, которых я постоянно хочу, а я в это время совокупляюсь, как дикий самец орангутана, с третьей в каком-то подсобном помещении. Странно и непонятно мне это всё.

Но тут я неожиданно вспомнил, что я когда-то читал об очень необычных обезьянах бонобо. Бонобо являются единственными приматами, которые участвуют во всех сексуальных позициях и видах секса: лицом к лицу во время генитального секса, а также орального секса. У них даже сексуальная активность происходит в присутствии всего сообщества и они не образуют постоянных моногамных сексуальных отношений с отдельными партнёрами. А самцы, вообще, иногда занимаются фехтованием на пенисах. Я, конечно, до фехтования на мужских детородных органах вряд ли когда-либо додумаюсь, но сам способ выяснения отношений меня заинтересовал. Может мои очень далекие предки согрешили с самкой бонобо и я теперь расплачиваюсь за их такое некультурное поведение? Ведь ученые давно установили, что набор генов человека и бонобо совпадает на девяносто восемь процентов, так что мы уж очень близкими родственниками приходимся друг другу. Ладно, орангутан я в сотом поколении или бонобо, какая теперь разница.

Мы быстро оделись с Линдой, а потом вместе весело рассмеялись.

— Да, — сказал я, продолжая улыбаться, — тянет нас друг к другу, словно магнитом. Снова у нас получился какой-то звериный секс. Никак не получается у нас, почему-то, это делать ласково и нежно.

— Это страсть первобытных людей в нас кипит, которые тогда ещё были полуживотными, — ответила Линда, уже полностью отдышавшись и наводя макияж на лицо. — Вот теперь я абсолютно счастлива и сейчас я могу честно тебе признаться, что я тебя люблю. Но это тебя ни к чему не обязывает. Я знала с самого начала, что у нас ничего не могло с тобой получиться большего, чем вот такой безумный секс. Но это именно то, чего я и хотела. Я мечтаю только об одном, чтобы ещё раз испытать такое головокружительное чувство удовольствия с тобой, но этого может больше и не случиться, поэтому я счастлива и этим.

Она поцеловала меня и потом опять продолжила расчесывать волосы, а затем укладывать их в хвост. А я решил больше не заморачиваться и не забивать себе голову этой проблемой. Мне было хорошо и приятно, и как поётся в одной песенке: «вот и славно, трам-пам-пам». Сняли оба своё сексуальное напряжение и возбуждение, и опять свободны и веселы.

Мы вышли из комнаты по отдельности, чтобы не вызвать никаких задних мыслей и ненужных подозрений у моих оставшихся за столом девушек. Вот что мне нравится в англичанках, так это то, что они не устраивают никаких сцен ревности или скандалов, даже отношения выяснили быстро, правда это было больше похоже на краткий монолог самой Линды, а не на полноценный диалог. Быстро перепихнулись к обоюдному удовольствию и тихо разошлись.

Выйдя к сцене, я заметил, что посетителей уже пустили внутрь и они стали рассаживаться, кто за столики, а кто на свои места на недавно сколоченной трибуне. Направляясь в сторону столика, где мои две любимые женщины, вроде как, мирно беседовали, я здоровался с приветсвовавшей меня, с улыбками, публикой. Многие лица казались мне знакомы, видимо, вчерашние посетители ещё раз решили прийти на наш концерт. Это радовало, так как уже побывавшая на твоих концертах и полюбившая тебя и твои песни публика уже заранее радуется встрече с тобой и настроена на повторение праздника.

Я немного настороженно подходил к столику с девушками, опасаясь, что они могли, пока я отсутствовал, начать выяснять отношения между собой по поводу меня. Но нет, было такое впечатление, что они стали уже хорошими и близкими подругами, пока я занимался развратом с Линдой в нашей гримерной.

— Ну, как вы тут, всё обсудили? — спросил я девушек. — Солнышко, ты разобралась в тонкостях английского придворного этикета с помощью леди Ди?

— Да, она мне всё объяснила, — ответила Солнышко, — и даже про женский дресс-код во дворце успела немного рассказать.

— Я же говорила, — сказала Диана, улыбнувшись чему-то своему, — что ничего сложного в этом нет.

— Спасибо тебе, Ди, — скал я, намеренно убрав слово «леди», на что Ди только благосклонно кивнула. — Нам пора на сцену. Это твой столик, а то на нас как-то странно окружающие посматривают?

— Да, это мой столик. Я его целиком оплатила. А посматривают они на нас не странно, а заинтересованно и оценивающе, потому, что ты популярный исполнитель и общаешься сразу с двумя девушками. Вот они и гадают, кто из нас двоих твоя девушка.

Я хотел сказать, что они обе мои девушки, но вовремя прикусил язык. Что-то я расслабился после секса с Линдой, надо повнимательнее следить за своими мыслями.