– Господин адмирал, умоляю: заберите меня от этих зверей… – И тут же покатился по полу сбитый жестоким ударом ноги.
– Ты кого здесь зверями назвал? Русских солдат? – навис над ним Глеб. – Запомни, дерьмо: зверей здесь – трое, и все – турки! Повтори, падаль! Ну?! – и чуть перенес вес на одну ногу.
– Я! Я – зверь! Я – животное! – завопил скорчившийся Энвер. – Не бейте больше!
– Бить меньше – не получится, – заметил Анненков холодно. – Так, ну это, конечно, – повернулся он к Львову, – подарки – ого-го! Благодарность тебе сейчас объявлять или перед всем строем?
Только теперь Борис, уставший за эти двое долгих суток так, что подкашивались ноги, улыбнулся и внимательно оглядел друга. Закопчённая форма кое-где зияла свежими дырками, кираса – вон она, рядом лежит, – получила пару новеньких вмятин, но повязок и крови не видно. Разве что длинная ссадина через все лицо, но это – не страшно. Это здорово радовало!
– А это – еще не все, – сообщил ухмыльнувшийся Львов.
От его ухмылки у Колчака по спине пробежал холодок, а Талаат-паша в ужасе зажмурился. Анненков же удивленно изогнул бровь:
– Ну, удиви меня. Глеб, ты что – еще и кайзера поймал?
Александр Васильевич вздрогнул. Конечно, кайзера здесь не было, да и быть не могло, но… Ему вдруг представилось жуткое видение: на полу лежит скрюченный кайзер, отчаянно пытающийся защитить низ живота и дико вопит: «Я – животное! Я – грязное животное! Только не бейте больше, герр русский солдат!»
– Да не, – засмеялся Львов, и его смех подхватили остальные штурмовики. – За кайзером – это в Берлин. Там нас еще военная жандармерия дожидается, – солдаты снова засмеялись. – Не, атаман, эта штука – хорошая. Хоть и неодушевленная. Только она не здесь. Проехаться придется. Ненадолго.
– Ну, поехали, покажешь.
Роскошный автомобиль «Минерва», принадлежавший султану, уже сменил и водителя, и пассажиров. Рыча двигателем, он нёсся вдоль берега бухты Золотой Рог, в сопровождении двух бронеавтомобилей и полусотни казаков.
Гигантскую тушу линейного крейсера «Гебен» не заметить никак нельзя. Автомобиль лихо повернул к красавцу-крейсеру, и Колчак, до того молча сидевший на откидном сиденье, вдруг охнул и схватился за сердце.
Смерть адмирала как-то не входила в планы Анненкова, во всяком случае – немедленная смерть, поэтому он участливо наклонился к командующему Черноморским флотом:
– Что с вами, Александр Васильевич?
Но Колчак не отвечал, а лишь, выпучив глаза так, что, казалось, они сейчас вовсе выпадут из орбит, тыкал куда-то пальцем. Анненков проследил направление адмиральского перста и снова повернулся к Колчаку:
– Что вы там увидели, Александр Васильевич?
– Ф-ф-ф-ф… ф-ф-ф-флаг… – прохрипел тот.
– Ну да – флаг. Наш флаг, – согласился удивленный Анненков и скомандовал: – Воды адмиралу!
Казачий урядник с тремя Георгиями тут же протянул ему обтянутую войлоком фляжку, и Борис ткнул ее Колчаку. Тот присосался, стуча зубами о горлышко и проливая воду на китель. Потом отдышался и простонал: