— Не могу с тобой разговаривать! Но ладно, давай сделаем это, раз нет другого способа…
— Ребят, а пара канистр все-таки у кого-нибудь найдется? — спросил Харкнесс, вернувшись с кухни, где только что чем-то грохотал. — У Уилфреда нет больших.
— Будут тебе канистры. В ТАРДИС точно где-то есть.
— И кстати, учитывая, что кровь нам нужна смертная. Мы ее как? Выкачаем тут, в доме Уилфреда? А как доставим? В ТАРДИС она же инвертируется?
— Вот поэтому вы с доктором Джонс провернете эту глупость прямо в ТАРДИС, во-первых, так мы сможем ее набрать гораздо больше и быстрее — раз она будет постоянно возобновляться, пока ты бессмертен. А когда вынесем наружу — она будет инвертированной.
— Эврика! — просветлел ликом Харкнесс, и с энтузиазмом двинул нас с Мартой по плечам. — Тогда за дело?!
— Да. — Я разблокировал дверь ТАРДИС. — Идите внутрь. Канистры должны быть… — я вытащил из кармана навигатор, — тут, на складе: идите по карте, надеюсь, не заблудитесь. Впрочем, навигатор будет вам подсказывать, где свернуть. А тут у меня есть еще одно дело.
Парочка из Торчвуда и ЮНИТ возбужденно отправилась на свои поиски страшно нужных канистр, а я повернулся к Уилфреду и Донне, подавленно сидевшим, взявшись за руки, на покрытой выцветшим покрывалом бугристой старой кровати. Прихватив ближайший стул, я сел рядом с ними.
— Я была абсолютно бесполезна! — с сердитой горечью воскликнула Донна, кусая губы. — Опять! Все еще! Я так не привыкла… Я должна пойти с вами!
— Но, Донна… — пролепетал Уилф жалостливо.
— А чего ты хочешь? Чтобы эти… сайленты вернулись и разделались со всеми нами? Мы ничего не добьемся, пряча голову в песок!
— Ты совершенно права, Донна, — сказал я, и с некоторым подозрением отметил подрагивание жилок, похожих на синеватые бечевки, на шее Уилфреда. Очень хрупко, очень… Старость, уходящее время, я почти невольно глянул на часы. — Но увы, ты объективно сейчас не можешь быть в лучшей форме. Регенерация заторможена, но ее действие не способствует немедленным подвигам. Как твоя голова? Еще болит?
На медно-рыжих волосах Донны плясали солнечные зайчики. Она пожала плечами.
— Даже не знаю. Просто такое тупое тяжелое ощущение… но уже не так как раньше, нет. И я не боюсь умереть или стать кем-то еще. Прости, дедушка. Может быть, я не буду прежней Донной, но я все еще буду Донной. Неужели ты боишься, что я перестану любить всех вас?..
Уилфред всхлипнул, откопал откуда-то из-за пазухи скомканный носовой платок, шумно высморкался и промокнул покрасневшие глаза.
— Я не знаю, Донна. Если так хочешь — иди. Ведь все равно уже ничего нельзя поделать…
— Можно, — возразил я. — Я могу вернуть все, как было.
— Если я тебе позволю… — проворчала Донна, и Уилф жалко улыбнулся: мол — вот она, прежняя Донна. Хотя бы ее тень.
— И еще я могу сделать так, чтобы вы не оставались наедине с сайлентами. Едва мы дематериализуемся здесь, мы займемся полюсами, уверен, им будет, чем отвлечься. А чего им искать здесь, если ты все забудешь? Разве что приманку для еще одного повелителя времени? Но он не хочет возвращаться, чтобы не лишать тебя одной из жизней, принадлежащих тебе по праву. Настанет день, когда ты все вспомнишь, так или иначе.
— Или когда кому-нибудь понадобится кровь повелителя времени, и кто-то придумает, как разбудить мою память, чтобы я регенерировала…