— Да, я сделал, как вы просили. Господин Таубе обещал приехать сразу, как только освободится. Но вам, полагаю, адвокат уже не нужен.

— В суд мне, в любом случае, предстоит идти. Лучше с адвокатом, чем без него. Благодарю, — кажется, я не ошибся в капитане Воронцове, он действительно к заговору не имел никакого отношения.

— Рад, что всё обошлось. Хотя, признаться, не до конца понимаю всю ситуацию. Этот заговор… он очень странный. Что взбрело в голову Неклюдову? Зачем он это сделал?

— Я тоже мало что понимаю, к сожалению. Порой люди ведут себя крайне глупо.

— Действительно, бывает и такое. Ах, да, чтобы не забыть, — Воронцов выдвинул ящик стола, достал конверт и протянул мне. — Вам телеграмма пришла буквально вчера.

Я схватил конверт и осмотрел его. Но это было не письмо, обратный адрес не значился.

— Благодарю. Разрешите идти? — спросил я торопливо, поскольку не терпелось узнать, что за сообщение мне отправили.

— Идите.

Я откозырял и быстро вышел из кабинета. Добравшись до своей комнатки, сел на кровать и разорвал конверт. Сердце билось учащённо в предчувствии дурных новостей. Достал полоску бумаги, пробежал глазами и… вздохнул с облегчением. Гаврилов всего лишь сообщал, что Катю перевезли в Первосибирске. Это значило, что она уже частично поправилась. С моих плеч словно камень свалился.

Император со свитой прибыл на следующий день. Утром нас и армейцев построили на плацу, и мы где-то час торчали под открытым небом. Но вот в лагерь не въехала колонна бронированных машины. В середине её двигались три чёрных штатских «Оникса» с большими двуглавыми орлами на капоте и дверях. Прозвучали приказы «Смирно!», солдаты вытянулись по струнке. И когда из одного из чёрных «Ониксов» вылез император, грянуло воинское приветствие.

Государь отсалютовал нам, скомандовал «вольно», после чего он с офицерами отправился в штаб, а мы — по казармам.

Вместе с императором прибыли отпускники и пополнение.

Лейтенант Орлов в своей гладко выглаженной синей форме и фуражке гордо вошёл в нашу комнатушку. Плетущийся следом денщик затащил его сумку и рюкзак. Лицо Орлова было загоревшим.

— Какие люди! С возвращением, лейтенант, — поприветствовал я своего командира. — Как отдохнули?

— Здравствуйте, Озёров. Неплохо, — ответил Орлов в своей стандартной надменной манере. — На пару недель съездил на море, остальное время провёл дома с родственниками. Званые ужины, гости — всё, как обычно. А как вам роль командира подразделения? У вас же это, как я понимаю, первый опыт.

— Много лишней мороки, но в целом ничего сложного. Но вы не волнуйтесь, я с радостью верну вам вашу должность. Лично мне важнее тренировки не запускать.

Во второй половине дня прошло торжественное награждение командиров рот, батальонов и отличившихся бойцов. Я тоже попал в эту категорию и получил ещё одну медаль. Награждал лично император. Заодно он зачитал приказ о моём повышении. Так совершенно неожиданно я оказался гвардии лейтенантом. Вместе со мной в нашей роте повысили трёх рядовых.

Сразу же возникли вопросы, что будут делать два лейтенанта в одной тактической группе, и кто кем будет командовать, но очень скоро ситуация разрешилась. К великой радости моих подчинённых и к моей досаде, меня назначили командиром первой группы, а Орлова перевели в четвёртую роту, где освободилась аналогичная должность.

В помощники же мне дали прапорщика Дубенского — новенького офицера, которого недавно перевели в гвардию. Он в свои двадцать два года имел ранг старший мастер третьей ступени и успел отличиться в нескольких сражениях. Так же в мою группу в качестве пополнения прислали двух рядовых. Оба оказались московскими аристократами, только-только закончившими воинское училище.

Помимо этого помогать нам приехал батальон так называемой «старой гвардии» — подразделение, сформированное из тех, кто уже отслужил, вышел в отставку, а теперь решил вернуться на службу. Это были в основном люди за тридцать, наблюдались там и лица пожилого возраста. Наверное, и сильных владеющих там было больше, чем среди молодёжи.