Дверь открылась. Цыганка переводила радостный взгляд со своего брата на меня.
— Чтобы духу ее здесь не было! — продолжал разоряться брат Мирелы.
Да пожалуйста! Не очень то и хотелось.
Уже на пороге женщина крепко обняла меня.
— Спасибо тебе, золотая! Спасибо! Проси, чего хочешь!
— Пожалуйста, — я посмотрела на сияющее лицо цыганки, на счастливые глаза, и злость на нее прошла, — Ничего мне не надо, Мирела.
Хотела было уйти.
— Нет, золотая! Подожди! Нельзя так. За использование Дара должна ты что-то взамен получить, а то толка не будет, — наставительно проговорила она.
Я пожала плечами.
— Знаю, золотая! Знаю, чего хочешь, — она наклонилась ко мне ближе и зашептала на ухо, — Любви хочешь. Но она и так у тебя будет! А вот, чтобы завистники жизнь тебе не попортили, на вот, положи дома в темный угол. Оберег это.
Цыганка что-то положила мне в карман шубки.
Пока не сели в машину, Григорий не проронил ни слова. Молча открыл мне дверь, молча сел за руль. Завел автомобиль.
— Как ты себя чувствуешь, Вера?
— Хорошо, — с удивлением отметила я, — Даже очень хорошо.
— Значит, все сделала правильно. Разобралась, что делать надо было?
— Конечно, — важно кивнула я.
— Расскажешь?
— Еще чего! Секреты свои тебе выдавать.
Что ему рассказать? Как заболтала бедного цыгана, вылив на его нежную душу поток сплетен? Нет, уж. Пусть думает, что я крутая ведьма.
— А знаешь, из-за чего он страдал? — вот тут я не смогла удержаться.