- Скатертью дорожка, - шепнул я им на прощание. - И увидимся на том свете.

Обведя всех остальных безразличным взглядом и убедившись, что желающих избежать моей компании более не нашлось, я сказал Николаю:

- Мне нужны семь бойцов. Ты их лучше меня знаешь, тебе и флаг в руки.

Не прошло и минуты, как передо мной стоял “грозный” отряд. Конечно, бойцов еще надобно откормить и помыть, да не мешало бы вселить чутка уверенности, но могло быть и хуже. Раз огонек в глазах еще тлеет при виде оружия, то не все потеряно. Не спасешь себя сам, никто не спасет. Такова суровая правда жизни. Бывают, конечно, исключения, но очень уж они редки. Герои нынче, по понятным причинам, вымирающий вид. Днем с огнем блюстителей морали не сыщешь.

Я привлек к себе внимание новобранцев и нарочито медленно стал объяснять план действий:

- Держитесь от меня на расстоянии пятнадцати метров. Ближе не подходите. Двигаться только по моей команде, и не вздумайте попадаться им на глаза! Оружие разрешается использовать только в самом крайнем случае. Кто вспылит при виде старых знакомых и пристрелит без надобности, самолично пущу пулю в лоб. Всем все ясно?

Ответом мне послужила забавная игра болванчиков и промелькнувший страх в глазах.

- Вот и ладушки, - улыбнулся я им для острастки жутковатой улыбкой.

Как ни странно, выбрались мы за пределы лагеря без серьезных происшествий. Убив по пути троих наемников, которые могли создать нам проблем, толпа рабов благополучно добралась до разрушенной пиццерии в четырех сотнях метров от лагеря. Даже зачищать не пришлось. Внутри не оказалось ни одного монстра.

Измученные люди заняли первый этаж, с опаской поглядывая наружу, а я тем временем поднялся на крышу. Безмолвной тенью за мной последовал Николай.

- Чертово клеймо, жжется-то как, сука! - сплюнул я, ощутив болезненное жжение на отметке моего вечного позора.

Но пока вполне терпимо. В прошлом мире я бы уже лежал скрюченным в три погибели, моля бога, чтобы боль прошла. Сейчас же мой болевой порог не в пример выше прежнего. Жить в этом мире и не свыкнуться с болью… уму непостижимо.

Так Кровавое Клеймо напоминает о данной рабом клятве. Раз жжется, значит, Марату угрожает опасность, а меня рядом нет, чтобы его защитить. Боль - главный механизм, побуждающий раба к активным действиям. Я сейчас нахожусь на начальной стадии принуждения. Но чем дольше буду бездействовать, тем больнее мне будет дальше. Если, конечно, опасность не минует.

- Клеймо? - проявил Николай чудеса наблюдательности, заметив муки боли на моем лице.

Я оставил глупый вопрос без ответа. Какой смысла развивать тему, зазря сотрясая воздух, коль поделать с этим ничего нельзя?

- Посмотри туда, - вместо этого указал я ему на место, где находился портал.

- Ничего не вижу, - прищурив глаза, ответил он.

- Вот именно, что ничего. А точнее, никого. Ни наемников, ни монстров, никого нет. Неужели все закончилось, и куда тогда подевались монстры?

То был риторический вопрос, но Николай, видимо, посчитал, что я обращался к нему и потому немного неуверенно ответил мне:

- Похоже, что так.