В полете, видимо, успел сделать вдох, потому что воздуха хватало. И я, не теряя времени, перевернулся и, загребая как можно сильнее, поплыл против течения.

Я никогда специально не тренировался, но минуты на полторы дыхание умел задерживать. Под нагрузкой время, конечно, уменьшилось вдвое, но для моей затеи даже тридцати секунд вполне хватало. Всего лишь убраться с места падения и вынырнуть так, чтобы с берега не сразу заметили.

Если с первой частью задачи я справился самостоятельно, то вторая зависела от везения. Никаких нависающих над водой веток или полузатопленных коряг рядом не имелось. Единственная надежда – высматривать меня будут в противоположной стороне. И если никто не оглянется, то у меня будет шанс глотнуть воздуха и снова уйти под воду. Еще на минутку…

Повезло. Точно сказать, кто куда смотрел, не берусь. Но свой вдох я сделал незаметно. И когда вынырнул в очередной раз, то был уже метрах в пятнадцати позади всех, еще и прикрытый дополнительно изгибом берега.

Мог больше не прятаться. Да и не смотрели казаки по сторонам. После того как брошенный ими в воду новик не всплыл, запорожцам стало не до шуток. Как ни крути – а это убийство. Пусть неумышленное, но все же. Ни с того ни с сего, баловства ради – взяли и утопили парня. Загубили невинную душу.

Многие из казаков уже залезли в реку и ныряли, пытаясь найти тело. И делали это, конечно же, сдвинувшись вниз по течению. Время от времени переругиваясь, поминая недобрым словом тот миг, когда кому-то пришла в голову такая глупая думка.

Выбравшись на берег, я по широкой дуге обошел место поисков и встал у казаков за спинами.

– Бог в помощь, славяне! Потеряли чего, братцы? Подсобить не требуется?

Сперва казаки не поняли, кто спрашивает. Даже объяснять начали… Потом – разглядели. Некоторые удивились, некоторые начали хохотать. А после все дружно полезли на берег. Суля мне всяческие радости и удовольствия от их щедрот, да такие, которые даже Гоморра с Содомом не делал. Как только поймают…

Естественно, что дожидаться, пока чудо-богатыри во главе с Антипом Смолой, исполняющим обязанности дядьки Черномора, выберутся на сушу, я не стал. Вспомнил, что давно не видал Полупуда, и сделал ноги.

Далеко, правда, отбежать не успел.

– Погоди, Петро! – заорал вслед Смола. – Вернись! Пошутили и будя! Молодец! Зух! Хвалю! Хлопцы, подтвердите, что не тронем!

– Справный парубок, если мухи не забодают, глядишь, и казаком станет, – согласился Клещ. – Вертайся… Не обидим. Хотя, конечно, не мешало бы. Чтобы знал, как со старших дурней клеить.

Я придержал шаг и остановился.

– Не слушай его, – хлопнул товарища по спине ладонью Смола. – Мир…

– Мир, мир… – подтвердил тот. – Но жбан пива я с этого желтопузика все равно стребую. Когда-нибудь…

Против такого расклада я не возражал. Когда-нибудь – это слишком отдаленный срок. До него еще дожить надо. А там видно будет.

Казаки обещание сдержали. Больше ко мне никто не цеплялся. Если только замечание какое кто бросал мимоходом, касаемо уплотнения швов в лодке. Так и провозились все вместе до вечера. Они с чайкой, а я со своим плавсредством.

Кстати, вовремя я лодку на берег вытащил. Смола сказал, что пока я спал, за ней приходили казаки с дальнего дозора. Поскольку это их челн, и Полупуду Грач его лишь на время одолжил. Но когда узнали, что лодку конопатить будут, оставили. Работенка эта не из самых приятных, так что всякий рад, если ее удается кому-нибудь спихнуть. Повезло. Сделал бы иначе – пришлось бы другую лодку искать. И припасы…

В общем, всё к лучшему. И алиби заработал, и навык приобрел. Еще покойная бабушка любила приговаривать, что в жизни хорошо уметь всё, а пригодится то умение или нет – это уже не нам решать.