Но нагло вытащить у него честно украденный бриллиантовый гарнитур… это уж слишком! Нейгард свирепо зарычал, попытавшись вырваться из рук жандармов.

Куда там — из объятий четырех жандармов — сильных крепких мужиков, будучи закованным в тяжелые кандалы. Ха-ха!

— Ну-ну, — сухо прокомментировал князь, — проигрывать тоже надо уметь. Ваше императорское высочество, господа, на ваших глазах я только что вынул из кармана поручика Нейгарда украденные у императорской семьи драгоценности.

Реакция у перечисленных свидетелей была достаточно разной:

— Да? — недоверчиво удивилась великая княгиня, несколько опасливо посмотревшая на сверток. Там ведь может лежать отнюдь не бриллиантовый гарнитур;

— Так точно, ваше сиятельство! — отрапортовали жандармы, не имеющие права сомневаться словам высокого начальства.

Чтобы поставить все точки над и, князь предложил Марии Николаевне самой развернуть подозрительный сверток и посмотреть гарнитур. Определить, весь ли он, все ли бриллианты, не сломаны ли нечаянно золотые звенья.

Великая княгиня нехотя развернула материю и от неожиданности ахнула. Это действительно был бриллиантовый гарнитур. Ее любимый! ЕЕ! И он, слава Богу, целый и ничуть не поврежденный!

Константин Николаевич в душе усмехнулся. Как будто она хотела увидеть в свертке нечто совсем другое. И вышел распорядиться на счет лошадей. Здесь им было делать уже нечего.

— Господа! — шепотом попросила Мария Николаевна, опасаясь, что князь ее услышит, — зачастую при следствии я чувствую себя откровенной дурочкой. А у вас нет такого странного чувства?

Конечно, даме из благородного сословия так разговаривать с простонародьем не положено. Ну пусть!

— Есть, — так же шепотом ответил рядовой жандарм Логинов, — но я думал, у князя это от дворянского сословия. Разве нет?

Видимо, нет, — вздохнула Мария Николаевна и замолчала — в зал стремительно зашел князь. Все, можно непременно ехать!

Он посмотрел на поручика Нейгарда. Без излишней еврейской волосатости он был очень похож на того, кем и являлся — прибалтийским дворянином. Правда, если Николай I не передумает. Император легко мог лишить того не только дворянства, но и самой жизни.

Сам князь Долгорукий обязательно передумал бы. Если российский дворянин так обезобразил себя пейсами, то пусть и является евреем. Благо иудей — это не нация, это религия.

— Последний вопрос, господин бывший офицер гвардии, — сказал Константин Николаевич, — почему вы так опаздываете? Я думал, придется вас искать уже в Финляндии.

Ответ преступника был весьма банальным:

— Ушел в запой, праздновал презент. Рассчитывал, что основная волна полиции и жандармов уже сойдет. Но вот напоролся на вас.

Итак тоже бывает, пожал плечами князь. Дал приказ, жандармы Нейгарда повезли. Сначала в холодную камеру Петропавловской крепости, а затем, как государь решит — в Сибирь или на эшафот.

— Ваше императорское высочество! — обратился он к Марии, — не соизволите ли вы продолжить ваше интересное рассуждение, которые вы мастерски вели до ареста Нейгарда?