— И ты молчал? — подпрыгиваю на кресле от нетерпения. — Я хочу знать все!

Радость за папу вытесняет щемящую тоску из груди.

— Да нечего пока, Снежан. Пару раз кофе попили — и вот, созваниваемся.

— Пап, ты не пьешь кофе с девушками ради прикола. Она тебе нравится.

— Без комментариев. Вообще-то, это я отец, а допрос мне устраиваешь, как будто бы я твой ребенок, — фыркает папа, сведя брови.

— Да ладно, пап, я просто рада за тебя, — широко улыбаюсь, поймав его удивленный взгляд.

— Серьезно?

— Абсолютно, — продолжаю лыбиться и делаю это искренне. — Она хорошая?

— Думаю, да.

— Это главное, пап. Пора жить дальше, и ты заслуживаешь счастья.

Упираюсь лбом в папино плечо и глубоко вдыхаю родной запах.

Впитываю его уверенность. Незаметно смахивая слезу.

— Ты у меня самая лучшая, ты же знаешь это? — чмокает в макушку.

— Ага, не забывай это, пожалуйста, когда в следующий раз решишь учить меня уму-разуму.

Хитро улыбаюсь.

— Бородин — это вообще исключение, — рушит момент папа, а я сдуваюсь.

Отворачиваюсь к окну, проводя подушечкой по прохладному кольцу.

Прикрываю глаза, моля о силах.