– Это – да. Но непропорционально мелкая башка Сфинкса – это факт, следы дождевой эрозии на нём – тоже факт, да и та чаша с пирамидами, которых "ещё нет" на момент, которым она датирована, как-то тоже вполне реальный археологический факт.

– Ну, с этой чашей-то вопрос спорный, пирамиды ли это на ней изображены, а в остальном – согласна. Но дело-то ведь не в этом, а совсем в другом – зачем нужно такими сложными вещами перегружать мозги маленьким детям на вводном курсе?

– Затем, чтобы потом у них не образовывалась в голове каша, когда им всё это подробнее будет преподаваться. Вот будешь ты читать им уже настоящий курс древней истории, который противоречит вот этой предельно упрощённой картинке – и как ты выкручиваться собираешься, когда они это заметят?

– А ты что, считаешь, что им надо и вот ЭТИ вещи знать?

– А как же ещё?

– Этого же не только в пятом классе – этого даже в институтской программе нет. Препод, конечно, упоминал о "скользких" фактах, но очень вскользь и предупреждал, что в академической науке разговоры о них не приветствуются.

– Юля, да забудь ты об этой нашпигованной по самые гланды "единственно верным учением" академической науке, мать её за ногу. Нам не мозги им пудрить, нам их учить. История – это наука о жизни в прошлом, а жизнь – штука сложная, и едва ли она хоть когда-то была простой. А посему и историю упрощать не стоит, если уж мы хотим, чтобы она хоть чему-то полезному наших потомков учила…

– И насколько тогда учебный курс растянется?

– Насколько нужно, настолько и растянется. Забудь о школьной программе нашего прежнего мира. Здесь – античный, эпоха Пунических войн. Нет ещё никакой ни Новейшей, ни Новой истории, которые в этом мире будут совсем другими, нет ещё и Средневековья, которому в этом мире тоже не судьба сложиться в точности таким, как в нашем. Даже поздняя Античность для нас – будущее, которое мы стараемся не слишком менять – ну, за исключением одного отдельно взятого региона Европы и пары-тройки заморских. Всё это – будущее, а история здесь – только то, что УЖЕ произошло. Условно – где-то до весенних каникул пятого класса, если по школьной программе.

– И примерно до середины второго семестра первого курса по институтской, – кивнула историчка, – А "историю будущего" ты рассматриваешь, как отдельный предмет?

– Естественно! Отдельный закрытый спецкурс, и уже не школы, а Академии. Я даже вот репу чешу, преподавать ли его в Оссонобе или лучше на Азорах…

– Прямо на пляже из чёрного вулканического песка? Так ты учти, что я теперь женщина замужняя, и нагишом перед целым классом как-то несолидно, хи-хи!

– За несколько лет успеешь ещё купальник себе сшить, – отшутился я, – А так вообще-то там нормальный город строится и нормальный филиал Академии будет…

– Ладно, с этим понятно. Курс древней истории, значит, растягиваем на всю школу и насыщаем всеми подробностями, какие только знаем или можем узнать. Ты думаешь, я одна это потяну?

– Я разве отказываюсь помочь?

– Хорошо бы, кстати. Ты ведь у нас ещё и член правительства, целый министр, можно сказать, а детвора к таким вещам особо чувствительна…

– Ага, к рангам. Поучаствуем, без проблем. На историю Этрурии и Карфагена ещё и Фабриция, пожалуй, припашем – целый премьер-министр, как-никак. А когда придворные историки Миликона родят наконец историю Тартесса – припашем и самого венценосца. Буонапарте вон, если Никонову верить, и опосля коронации математику студентам преподавать не гнушался…

– Ну так и что ты мне тогда предлагаешь, с учётом всего этого, про Египет на следующем уроке детям рассказывать?

– Про Гребипет-то?

– Макс! По справедливости ту двойку, которую я твоему Волнию влепила, тебе влепить следовало бы! Это же он от тебя этой пошлятины нахватался!