— Возможно, — расплывчато ответил я.

— Алёна! — рыкнул полковник, вмиг подскочив с дивана. — Вот какого чёрта попёрлась туда одна, да ещё так поздно?!

— Хотела доказать, что может сама распутать дело — спокойно ответил я. — Добиться вашего внимания и показать, что тоже способна творить благие дела.

— Серьёзно? — скривился он, но уже через секунду шумно выдохнул и опустился обратно. — Ладно, я сам виноват. Может, слишком строго воспитывал. Всё же, она росла без матери в такой важный для девушки период.

Услышав это, Маша вздрогнула, но ничего не сказала. Посмотрев на неё, увидел в женских глазах понимание и страх.

Наверное, ей тоже несладко пришлось. А ведь я о ней до сих пор ничего не знаю. Да уж, дела…

Когда полковник немного успокоился, я продолжил. В подробностях рассказал о том, как меня почти что соблазнили девушки на той злосчастной вечеринке, и как я потом оказался в лабиринте Юдовой. Поведал об экспериментах и чёрных кристаллах. И на этом моменте Ржевский решил заострить внимание.

— Ты можешь ещё что-то о них рассказать?

— Не особо, — я почесал макушку. — Простые чёрные камушки, похожие на драгоценные. Но от них разило магией, будто они были неким генератором.

— Хм, — полковник задумался. — Никогда о таком не слышал. Но ладно, продолжай.

Пробравшись на словах через горы трупов, я наконец добрался до того момента, когда отрубил Юдовой руку. И вот тогда уже не выдержала Маша. Всплеснув руками, женщина гневно воскликнула:

— Ты… что?! — обвела нас пронзительным взглядом. — По-вашему, так можно поступать с людьми?!

— Да разве она человек? — хмыкнул было Семёныч, но под взором подруги тут же стушевался.

— Она права, Влад, — вступился за Машу полковник. — Так нельзя.

— Вот, — она довольно ткнула в него пальцем. — Человек говорит умные вещи.

— Грязно работаешь, — продолжил Ржевский. — Надо стараться быть чище.

— Что?! — опять воскликнула женщина. — Я не это имела в виду!

— Маша, успокойся, — Семёныч предпринял новую попытку образумить взвинченную женщину. — Всё не так страшно…

— Да конечно! — ругалась она. — А насколько всё страшно?! Ростов, оказывается, почти такой же, как и его дед!

— Прадед, — поправил я.