Дениска закончил второй класс школы с уклоном, каким – никто не знал. Тем летом он каждый день фланировал мимо дома Таниной бабушки на двухколёсном велосипеде. Велосипед тоже интересовал Таню – из ручек руля торчали разноцветные пластиковые кисточки, а к бамперу был примотан безлапый пластмассовый остов крокодила Гены. Таня просила бабушку устроить ей на голове бант и несколько раз за день выбегала посидеть на скамейке у дома – ждала, когда мимо неё проедет улыбающийся Дениска, а потом долго смотрела вслед остову крокодила Гены.

Дениска тоже приметил городскую девочку с большими глазами и белым бантом, намертво приколотым невидимками прямо к темечку. Каждый раз, когда проезжал мимо неё, он улыбался шире обычного. А однажды Дениска так засмотрелся на Танин бант, что свалился с велосипеда и разбил в кровь коленки и локти. Не переставая улыбаться, он поднялся и уехал в направлении дома. Таня хорошо знала, каково это – разбить коленки о гравий. Её самообладания обычно хватало лишь на то, чтобы дойти до калитки, из-за которой после доносился протяжный вой. Поэтому Денискину улыбку Таня оценила и с тех пор смотрела на него с замиранием сердца и непривычным восторгом.

Как-то бабушка принесла домой выдранный из школьной тетради листок, исписанный стихами. Листок лежал в бабушкином почтовом ящике. Ночью прошёл дождь, поэтому бо́льшая часть послания намокла и разноцветные строчки, написанные фломастерами, потекли и размазались. Бабушка разобрала лишь несколько фраз, которые с выражением зачитала Тане. Одна из строк вызвала у девочки приступ тахикардии. «Чтоб она в меня влюбилась», – повторила за бабушкой Таня и заёрзала на стуле. Имя отправителя полностью смыла вода, но Таня была уверена, что автор послания – Дениска Кровавые Коленки. А бабушка сказала, что, скорее всего, кто-то ошибся адресом, мол, подумал, что тут живёт взрослая девочка, а не Таня. Однако письмо сохранила, засунула его на верхнюю полку серванта.

Таня пребывала в смятении весь день. Она одновременно хотела спрятаться от всех в шкафу и пулей выбежать на улицу, чтобы поскорее снова увидеть Дениску. Однако стеснение взяло верх, и за калитку Таня так и не вышла.

В тот день Танина мама отмечала день рождения, и бабушка отвезла внучку в город. Дома были гости, а бабушка с мамой при всех зачитали уцелевшие отрывки Денискиного послания. «Нашей-то уже джентельмены послания любовные шлют», – шутливо сетовали родственники и подмигивали друг другу. Пунцовая Таня в это время стояла в коридоре и, не моргая, смотрела в одну точку. Этой точкой был висящий на стене дагестанский кинжал, который отец привёз из Абхазии.

Как оказалось, это был последний Танин визит в бабушкин дом. Тане не сказали, что дом шёл под снос, чтобы не травмировать. Бабушка переселилась в бетонный муравейник, а на месте её дома провели городской водоканал. Танины чувства были погребены под обломками снесённого дома. Письмо она сожгла в хрустальной пепельнице с надписью «Сочи 85» – чтобы его больше никто и никогда не прочитал.

Двадцать лет спустя москвичка Таня приехала навестить родителей и вместе с матерью попала на юбилей подруги маминой юности. «Пойдём, пойдём, сюрприз тебе будет», – сказала мать и хитро прищурилась.

Гостей было много. Таню расспрашивали о столичной жизни, успехах в карьере и планах на замужество. Дети разных возрастов носились по квартире, выбегали на лестничную клетку и с визгом забегали обратно. За дверью их поджидал какой-то отважный «капитан Блад». А потом кто-то из взрослых крикнул:

– Дени-ис, иди поешь, а бегать потом будешь.

Дениса посадили напротив Тани. Она узнала его не сразу. Теперь это был крупный, чересчур подвижный мужчина с коротко подстриженной челкой. А когда он широко улыбнулся, Таня вытаращила глаза и с немым укором посмотрела на мать. Она поняла теперь, с каким уклоном была Денискина спецшкола.

– Денис, Таню-то помнишь? – спросила мама.

– Помню, – ответил Денис и весь растёкся в улыбке.

– Нравится она тебе?

– Нр-ра-авится, – прорычал он и попытался коснуться Тани рукой. А потом настойчиво звал её поиграть в догонялки в подъезде. «Да какой капитан Блад, он же самый настоящий Питер Пэн», – подумала Таня. Она и хотела бы побегать с ним, но очень боялась, что он её догонит.