– М… м…

– Кого ты хочешь, мальчика или девочку?

– Без разницы, – он отстранился от меня и потянулся, сбив простыню на пол. – Ну вот… Зря ты меня разбудила… – сонно пробормотал он и, притянув меня, подмял под себя.

На работу я безнадежно опоздала и если честно, мне было совсем не до нее. Кое-как собранная, растрепанная я ворвалась в собственную приемную, всполошив, и без того переволновавшуюся из-за моего отсутствия Светлану, проносясь мимо нее в кабинет.

– Светочка, выручай! – крикнула на ходу. – Свари крепкий-крепкий кофе, такой, чтобы глаза на лоб полезли. Света тут же, вслед за мной, принесла кофе.

Я сварила его к вашему приходу, но вы задержались, – налив кофе, она отошла от стола, внимательно разглядывая меня. – Новый макияж? – спросила она несколько озадаченно и, покачав головой, ответила сама себе: – Нет. Такого сияния глаз никаким макияжем не достигнешь. Я смотрела на нее, едва сдерживая рвущийся счастливый смех. Причем тут макияж? Все намного проще и сложнее. Что для женщины может быть важнее и волшебнее любви. Все чудеса мира за нее! И как же не хотелось работать, а хотелось, чтобы день закончился прямо сейчас, и я могла бы убежать к Сене.

Я пила кофе маленькими глотками, когда Светлана опять заглянула в кабинет. – Марина Евгеньевна, Быков собирает у себя тех, кто занимается заказом Родиона Дмитриевича. Ждут вас.

– Что-нибудь случилось?

– Сама ничего не пойму. Сегодня не планировалось никаких совещаний, но…

– Иду. Я заставила настроиться себя на деловой лад. По дороге мне приветливо махнула рукой улыбчивая женщина, и я не сразу узнала в ней Вику. Войдя в кабинет Геннадия Александровича, где кроме него самого и двух завов, увидела Родиона и Поппи. Он-то здесь зачем? Вспомнилась вчерашняя угроза Родиона, и кольнуло нехорошее предчувствие. Неужели, он настолько мелочен, чтобы сводить со мной личные счеты на работе, при всех. Как низко!

– Итак, господа, все в сборе, – начал Геннадий Александрович, как только я уселась за стол. – Поскольку это совещание собрано по вашей инициативе, Родион Дмитриевич, вам, как говориться, первому слово. Поправив галстук небесно-голубого цвета с золотым зажимом, Родион начал:

– Я хочу высказаться в открытую, на чистоту. Я разочарован работой отдельных сотрудников вашей фирмы, Геннадий Александрович, не оправдавших моих надежд, как вашего клиента. Конечно, мое замечание ни в коем случае не касается работы фирмы в целом. Я попросту счел своим долгом, как ваш друг, указать вам на небольшое упущение. Пусть лучше это буду я, чем недоброжелатель, который промолчит, но использует ваши промахи в свою пользу.

– Ага, – кивнул Геннадий Александрович и благодушно поинтересовался: – Вы обвиняете кого-то конкретно?

– Простите, я никого не обвиняю. Просто указываю вам на некомпетентность одного из ваших сотрудников, не умеющего работать с клиентами, не думающего о них и не соблюдающего их интересы.

– С вами работала Марина Евгеньевна. Речь, я так понимаю, идет о ней?

– Совершенно верно, и я…

– В чем именно проявилась ее некомпетентность?

– Хотя бы в том, что собственные интересы, Марина Евгеньевна ставит выше дела.

– Да? – удивленно взглянул на меня Геннадий Александрович. – Знаете, Родион Дмитриевич, все это несколько голословно. Все те семь лет, что Марина Евгеньевна работает в моей фирме, она разве что не ночует здесь, и никогда прежде, никаких жалоб на нее не было.

– Я понимаю – заступаясь за своего сотрудника, вы, отстаиваете честь фирмы…