– В душевой вы найдете специальные пластыри, – почему-то не поверил Сэдэо-сан.

– Спасибо! – поблагодарила Мичи неприятного управляющего. – Я воспользуюсь, если надумаю купаться со всеми.

– Что ж. Я буду недалеко. Если вам чего-то захочется, просто произнесите вслух. Воды мне сообщат.

– Беспроводная связь? – хихикнула Мичи, скрыв волнение. Странный ответ заставил ее поежиться. «У них тут камеры, что ли? Подслушивают и подглядывают? Воды сообщат! Неприятный он все-таки».

Да, Мичи приняла извинения Сэдэо-сан, но она умела вертеть обиды в разные стороны, выбирать лучший ракурс. Досада росла и выпирала из нее в виде шуточек, весьма остроумных, как надеялась Мичи, но за версту разящих униженной гордостью.

Сэдэо-сан не отреагировал. Еще раз поклонился и пропустил Мичи в душевую.

– Надеюсь, что смогу рассчитывать на вас в течение моего пребывания здесь, – исполнила Мичи программу вежливости.

Этого вполне хватило, чтобы Сэдэо-сан ушел к общим баням.

Мичи полулежала в купальне и представляла героев зарождающейся книги. Раздумывала, снабдить ли главного героя серыми линзами, чтобы он походил на милого администратора рёкана. Но детективу полагались черные пронзительные глаза, кривоватая ухмылка и некая надломленность, которую она заметила в Мацумура-отце. И занудство, определенно. Зато антагонист, которого читатели не раскусят хотя бы до главы двадцатой, вполне мог скрывать за солнцезащитными очками серые глаза.

– Эх. – Мичи выдохнула паром.

Звезды подмигивали ей. Частые, яркие, разноцветные, они отражались в купели. Мичи могла дотронуться до них пальцем, но боялась нарушить волшебство, царящее вокруг. «Какое небо в горах! В Токио вместо звезд ночное освещение, фары машин, реклама и вывески». У бабушки в деревне звезды тоже покрывали небо частой сетью, но даже там они не казались рисовыми зернами на празднике урожая – так много их было над вершинами гор. Купальня закольцовывалась рукотворным водопадом. С поросших влажным мхом камней сбегала вода, теряясь в изумрудном омуте бани. Воздух бодрил вечерней прохладой, пар согревал объятиями. Деревья нашептывали сюжеты, перебирали страницы земной памяти, отыскивали древние сказания. Мичи погрузилась в источник до подбородка. Влажное полотенце положила на макушку. Пар очищал от суеты дней, снимал шелуху тревог, обострял чувства. Негромкие голоса купальщиц в соседних купелях плели канву чужих судеб. Легенда превращалась в сплетню, сплетня – в легенду. Мичи удивлялась, как хорошо слышны голоса сквозь пар купален.

– Как-то давно заблудился в лесу человек. Плутал меж деревьев до глубокой ночи. Когда же совсем отчаялся, явился к нему дух, окутанный белым сиянием. Открыл дух человеку путь к горячим источникам. И приказал построить возле них гостиницу. Чтобы вечный путник, единственный не знающий покоя, смог в ней отдохнуть. «Дай гостю все, что попросит, как постучится в двери. И получишь от него вечность», – сказал дух. Исполнил человек наказ. И стал ждать прихода гостя.

Полотенце соскользнуло с макушки, Мичи забылась и опустила голову в воду.

– Сперва в дом постучалась женщина. Прижимала она к груди младенца и едва держалась на ногах. «Я могу заплатить за дрова», – прошептала она, и впустил человек ее в гостиницу, хотя построил вовсе не ночлежку, а роскошный рёкан. Но женщина эта могла оказаться обещанным гостем, рассудил он. Переступила женщина порог дома и упала замертво. Перевернул ее человек на спину, чтобы проверить, жив ли младенец, но и дитя не дышало. Пока размышлял он, что же делать, тела женщины и ребенка задрожали и истлели.

Немногим позже к рёкану пришел богато одетый человек. Сразу заметил хозяин следы крови на дорогой одежде. Впустил путника, но и тот упал без дыхания и исчез, как женщина прежде.

Явился третий призрак. А в том, что рёкан посещали призраки, человек был уверен. Стоял на пороге глубокий старик.

«Как удачно я набрел на дом в лесу. Последнее пристанище мое!» – поблагодарил старик хозяина и разделил участь предыдущих гостей.

Голос рассказчицы звучал над ухом Мичи, так близко, словно они плавали в одной купели.

«Я знаю, чем закончится твоя история, – подумала Мичи. – По крайней мере у бабушки подобные заканчивались одинаково. Кто ж не знает коварство духов!»

И купальщица, которая не думала покидать своей бани, подтвердила догадку: